очень нудно 
104 
Между тем при самом поверхностном взгляде на ход процесса выплывают факты изумительные… Интересующимся настоятельно рекомендую найти и три раза прочитать написанную с блеском статью А. Плутника «Тайны Нюрнбергского процесса не раскрыты и 50 лет спустя» («Известия». 13 октября 1995 г.).
А мы с вами снова оказались у той же самой печки. Мы снова столкнулись с удивительным парадоксом: история-то у нас секретная, изучение истории почему-то запрещено и преследуется. И тот же вопрос на повестке дня: если война была святой и освободительной, если суд над гитлеровцами был праведным, то почему материалы процесса спрятаны от народа? Что это вы там, товарищи коммунисты, от нас прячете?
— 2 -
Нюрнбергский процесс с советской стороны направлял товарищ Вышинский Андрей Януарьевич. Но и за Вышинским кто-то стоял. И дергал за веревочки… И был это — товарищ Сталин. Это он выдвинул идею и настоял на проведении процесса. Сталин был главным режиссером Нюрнберга, хотя в то время еще не все это понимали. Нюрнбергский процесс готовился Сталиным с такой же тщательностью, как и Маньчжурская стратегическая наступательная операция. Интересы Советского Союза на процессе защищались яростно, как руины Сталинграда. Все, что делал Сталин, особенно в данном случае, имело смысл и железную логику. Эта логика понятна, когда вешают Розенберга. Он осуществлял оккупационный режим. Мы представляем, что это такое. Но была железная сталинская логика и в приговорах Риббентропу, Кейтелю и Йодлю…
Собака вот где зарыта.
Министр иностранных дел Риббентроп заявил на процессе, что война Советскому Союзу была объявлена. Советские обвинители это категорически отрицали. Доказательство у советских обвинителей стандартное: а где документ?
Риббентроп: так наш же посол в Москве фон дер Шуленбург ранним утром 22 июня 1941 года вручил Молотову соответствующие документы!
Наши: не было такого!
Риббентроп: а я, кроме того, лично в тот же момент в Берлине вручил такие же документы вашему послу Деканозову.
Наши — свое: не было такого. Не можем мы никакого документа найти, а раз так, значит, нам его не вручали, а раз не вручали, значит, война не была объявлена.
Судьи США, Британии и Франции в знак одобрения покорно головами кивали: раз советская сторона не может найти документы об объявлении войны, значит, немецкая сторона их не вручала… И в приговор вписали: «22 июня 1941 года Германия без объявления войны…» (Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. Сборник материалов. В 7 т. М., 1960. т. V. с. 569).
И — конец Риббентропу.
— 3 -
И нам десятилетиями вбивали в головы: без объявления войны!
А потом вышли мемуары Маршала Советского Союза Жукова.
«В кабинет быстро вошел В. М. Молотов: „Германское правительство объявило нам войну“. И. В. Сталин опустился на стул и глубоко задумался» (Воспоминания и размышления. М.: АПН. 1969. с. 248).
В том далеком 1969 году меня, весьма зеленого лейтенанта, эти строки вышибли из седла и пришибли. Тогда в первый раз шевельнулось подозрение: что-то неладно с этим самым Жуковым и его мемуарами. В каждой книге о войне сказано: без объявления… И в каждой советской газете раз в год 22 июня: без объявления… Одно из двух: или Жуков газет не читал и книг про войну, или не читал своих мемуаров.
Но вот что интересно. Вся коммунистическая пропаганда, все эксперты, а за ними сотни миллионов людей во всем мире продолжают повторять: без объявления войны.
И тут же эти же миллионы людей читают Жукова: «Германское правительство объявило нам войну». Откровения Жукова переведены на все мыслимые языки. Неужели всем читающим не ясно, что у коммунистических агитаторов не стыкуются самые простые вещи? Неужели не понятно, что наши пригэбленные историки, идеологи и мемуаристы не способны увязать самые основные моменты?
Кто же прав: Риббентроп и Жуков, которые утверждали, что война была объявлена, или обвинители и судьи Международного трибунала в Нюрнберге, которые записали в смертный приговор Риббентропу, что война не была объявлена?
Прав был Риббентроп. И Жуков. Война была объявлена. И теперь это признано даже официальной советской исторической наукой. «В том же духе был составлен меморандум, врученный И. Риббентропом 22 июня советскому послу в Берлине. В нем утверждалось, что Советское правительство стремилось взорвать Германию изнутри и готово в любой момент осуществить агрессию против нее. Столь „опасное положение“ будто бы и вынудило нацистское правительство начать войну» (История Второй мировой войны. Т. 4. с. 31).
104 
