116 
Терри Тейт прикончила свой завтрак в Кризисном центре — миску овсянки, вязкостью напоминавшей обойный клей. В коридоре ссорились две женщины, причем камнем преткновения были радиопрограммы, а со второго этажа доносились вопли — это вопила со вчерашнего дня женщина, у которой Опекунское общество отняло детей.
Сидеть вместе с другими женщинами у телевизора ей не хотелось. Там вечно смотрят какие-то идиотские ток-шоу. Она вернулась к себе в комнату и, сев возле окна, раскрыла блокнот, который дал ей доктор Пейли. Она хотела порисовать, но так нервничала, что рука не держала карандаш.
Выносить это долее не было сил — к черту этих полицейских и это ожидание. Терри отшвырнула блокнот. Она выйдет на свежий воздух минут на двадцать. А если они приедут в ее отсутствие и подождут несколько минут, ничего страшного — поделом им за то, что держат ее здесь взаперти.
Улицы показались ей знакомыми, но где какая — она не помнила. Мэйн, Макинтош, Оук — какие-то из них. Она шла на запах озерной воды, шла по кирпичной дорожке, слыша, как в нескольких футах от нее с шумом бились о берег волны.
Начало лета, казалось, отступило, вновь превратившись в весну. Над противоположным берегом нависало облако, похожее на скалку, и над горизонтом протянулись полосы дождя. Никогда еще ей не приходилось видеть такое количество барашков на волнах. Она держала руку наготове, стараясь придерживать капюшон, но у нее это плохо получалось. Когда в лицо ударили струи дождя, они показались ей ледяными. Над головой кружила чайка, издавая долгие, протяжные крики.
Терри испытывала сильное искушение вернуться в Ванкувер, где ее вряд ли нашел бы тот, кто стрелял в нее. Но это означало бы отдать брата во власть его пагубной страсти, а также этого сумасшедшего. Она попыталась разыскать его через наркоманов, а в результате попалась полицейским. Задача состоит в том, чтобы использовать их для спасения Кевина без того, чтобы его привлекли за торговлю наркотиками. Но воспоминания о Рыжем Медведе убеждали ее, что тюрьма для Кевина еще не самое страшное.
Ночью она проснулась от удара грома, проснулась и села в постели с бьющимся сердцем, обливаясь потом. Ей почудился яркий и слепящий дневной свет. От пота щипало глаза, а в ушах стояло немолчное жужжание насекомых.
Этот шум заставил ее обойти белые хижины и углубиться в лес. Волны бились совсем рядом (да, похоже, это было то самое озеро, ведь мало какое из озер может похвастаться столь мощными волнами), а дальше лишь жужжание насекомых. Она постоянно оглядывалась, борясь с ощущением, что за ней следят, но вокруг были только деревья.
Она вышла на поляну, где стояла еще одна хижина — тоже белая, но вся словно в блестках, зыбившихся и переливавшихся на солнце. Окна в хижине были заколочены, и она поняла, что жужжание исходит от мух, роившихся вокруг хижины изменчивыми облачками.
Изнутри донесся шум, и она нырнула в заросли. Она укрылась за кустом, надеясь, что рыжие волосы не выдадут ее. Из хижины вышел Рыжий Медведь с топориком в руках. Он огляделся, чуть ли не принюхиваясь, потом повернулся и прикрыл дверь. Пересек поляну, направляясь прямо к Терри. Она затаила дыхание, когда он проходил мимо, треща сучьями под ногами.
Когда она полностью уверилась, что он ушел, она поднялась на крылечко хижины и отворила дверь. Потянуло смрадом, и в ту же секунду она поняла, что это не сон, а воспоминание о действительно пережитом событии. Разве может присниться подобный запах?
Дверь она оставила открытой для притока воздуха и чтобы видеть, что происходит. Она не собиралась задерживаться здесь больше чем на полминутки, а хотела лишь понять, что тут такое делает Рыжий Медведь. Кевин так безнадежно находится под его влиянием, что не видит или не хочет видеть в нем ничего странного, а она забеспокоилась с самого начала, с первой же минуты их знакомства. Эти мертвые глаза. Если она сможет доказать Кевину, что собой представляет Рыжий Медведь, он ей поверит и уедет с ней домой. Но конечно, что такое на самом деле Рыжий Медведь, она не знала и не была подготовлена к тому, что увидела.
Там стоял железный котел, и из него торчали длинные ветки. Терри заставила себя подойти к котлу и, затаив дыхание, заглянуть внутрь. Темная мутная жидкость казалась грязной, как помои в сточной канаве, но что плавает внутри, видно не было. Взяв в руку одну из палок, она помешала жидкость. На поверхности показалось и поплыло, медленно переваливаясь, нечто волосатое — со ртом, носом и ямами, где полагалось бы находиться глазам.
116 
