очень нудно 
55 
Он усадил их возле большого соснового стола, на котором причудливыми узорами разложил карты.
— Бубновый туз, — объявил он. — Это очень хорошо. Ваши перспективы на будущее, Терри, просто лучезарны.
Сразу запомнить впервые названное имя обычно считается признаком вежливости, но Терри от этого почему-то стало не по себе.
— С деньгами вам тоже все благоприятствует. Здоровье отличное. Врагов не заметно. Наверно, Кевин прав, считая вас святой. — Он бросил искоса взгляд на Кевина, и тот ответил ему улыбкой, но Терри отлично знала, что Кевин не таков, чтобы считать ее святой. Да и с чего бы ему так считать?
Щелк, щелк, щелк. Карта за картой, и опять. Выкладывая карты, Рыжий Медведь весело шутил относительно будущего Терри. Но вот трефовый валет лег поверх червонного короля, и тон Рыжего Медведя изменился:
— Так. Облачко на горизонте. Неудача. А может, и чего похуже.
Глаза его, видимо, имели от рождения какой-то дефект — радужная оболочка бледная, почти бесцветная.
— Скажите мне, что, — попросила его Терри, увидев, что он мнется. Она не верила ни в карточные гадания, ни в чтение по руке, ни в какие-то там новомодные пророчества, но иногда прочитывала в газете страничку гороскопов — только для того, чтобы убедиться, как далеки они все от истины. — Скажите, — повторила она. — Я не боюсь.
— Ладно, Терри. — Рыжий Медведь откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Под белыми рукавами рубашки шевельнулись, напрягшись, его мускулы. Он заговорил — сдержанно, безучастно, как доктор, сообщающий дурную весть: — Все, что я только что вам сказал, помните? — отличное здоровье, деньги, беззаботная жизнь и прочее, да? — Все это так и есть…
— Но?
Он постучал наманикюренным пальцем по трефовому валету:
— Это карта смерти.
— Полегче, полегче! — Кевин сидел, навалившись на стол, уперев кулак в подбородок, и, казалось, клевал носом, но тут он встрепенулся, выпрямился. — Зачем говорить такие вещи?
— Ты уж слишком раскипятился, Кевин, — невозмутимо отвечал Рыжий Медведь.
— Разве можно пророчить людям гибель! Что это ты вздумал? Хочешь, чтоб она с катушек слетела? Не забывай, что это моя сестра!
— Хотите меня выслушать или нет?
— Продолжайте, все в порядке, — сказала Терри. — Успокойся, Кевин.
Рыжий Медведь опять ткнул пальцем в ту же карту:
— Я сказал правду. Это действительно карта смерти. Но «смерть» на языке карт — это не обязательно настоящая смерть. Это как тень смерти. Может означать просто большую перемену в жизни. — Рыжий Медведь собрал карты. — И не надо этих мрачных лиц. Я не хотел вас расстраивать — просто сказал, что вижу, обрисовал возможности. Но в жизни-то все зависит от нас.
— Не нравится мне это гадание, — сказал Кевин.
— Это все равно что сказать: «Не нравится мне эта погода». Говори не говори, а погоду этим не улучшить. Ну взбодрись же, развеселись, прошу тебя! Здесь твоя сестра, солнышко светит, зачем же хмуриться?
Хижина, лагерь, Кевин — все это растаяло, растворилось в воздухе, и Терри вернулась к реальности, вновь очутившись в больничном холле.
Девушки в другом углу надрывались от хохота. Их голоса гулко разносились, эхом отскакивая от кафельных стен, пластиковой мебели, и Терри было больно ушам. Она недовольно взглянула в их сторону, но тут перед ней молнией мелькнуло новое воспоминание, затмившее и этот холл, и девушек, и всю эту больницу.
Она просыпается, и солнце играет в струях падающей воды, зажигая крошечные радуги в каскадах водяной-пыли. Она просыпается под шум водопада, к которому примешивается жужжание насекомых. Мухи. Их не так уж много. Несколько мух с жужжанием вьются вокруг какой-то безобразной кучи, валяющейся на полу пещеры. И запах. Зловонный запах! Где это было? Как попала она в это место? Воспоминание, промелькнув, тут же оставило ее, но и доли секунды хватило, чтоб по телу понеслись волны страха и тошноты.
— Вы в порядке?
Терри подняла взгляд к озабоченному лицу склонившейся к ней младшей медсестры.
— Мне надо в уборную, — сказала Терри. — Кажется, меня сейчас вырвет.
20
— Сядь-ка за руль ты, — сказал Леон, — а я сзади отдохну немного. Коленка болит зверски.
Кевин сел на водительское место, Клык плюхнулся рядом с ним. Его одежда пропахла травкой.
— Глазам своим не верю, — удивился Клык. — Ты позволяешь другому вести свою «транс-эм»?
55 
