54 
– В таком случае тебе нужна изрядная удача.
– Изрядная, – согласился Алан. – До свидания, сэр.
Предвыборный комитет Радикально-Либерального Движения собрался в своей штаб-квартире. Они сидели вокруг длинного стола в большой ярко освещенной комнате. Одну из стен занимал огромный экран лазервида – отличительная черта лишенных окон жилищ Швейцарии-Сити.
Хэлен сидела во главе стола с Аланом по правую руку и Джорданом Кэлписом, организатором ее избирательной кампании, по левую. Рядом сидели начальники отделов прессы и информации – Хорэс Уоллес, симпатичный, с ничего не выражавшим лицом, и Энди Карри, маленький, веснушчатый, с бегающими глазками – оба шотландцы, едва ли видавшие Шотландию, и, тем не менее, гордившиеся своей страной. Теперь, когда национальные чувства почти исчезли, они выглядели живым анахронизмом.
Кроме того, за столом размещались начальник отдела рекламы тощая Милдред Брехт, Берников, начальник отдела печати и брошюр, и Сэба, директор научного парка, оба – полные мужчины с непримечательными лицами.
Хэлен сказала:
– Хотя вы все и не советовали мне этого делать, я намерена вести свою кампанию по следующим направлениям. Первое, – она стала читать с лежавшего перед ней листа, – настаивать, чтобы были предприняты дальнейшие шаги для выяснения, кто складировал те бомбы на первом уровне. Хотя мы все согласны с тем, что, возможно, за это ответствен Огненный Шут, нам следует продолжать разрабатывать разные версии на случай, если он не имел к этому отношения. Это дает нам прикрытие, а теперешняя политика сосредоточения на заранее приговоренном Огненном Шуте – нет.
– Смысл есть, – пробормотал Сэба. – Если только кто-нибудь не обнаружит, что вы лично верите в невиновность Огненного Шута.
– Второе, – Хэлен не обратила на него внимания, – что на изучение возможности межзвездных перелетов надо тратить больше средств – впереди у нас становится все меньше приключений.
– Хороший пункт, – кивнула Милдред Брехт.
– Это вписывается в наш образ «впередсмотрящих», – Карри тоже кивнул.
– Третье – налоговые льготы поселенцам Марса и Ганимеда. Это послужит стимулом колонистам. Четвертое – регулируемые цены на продукцию морских ферм. Пятое – принять меры к тому, чтобы перенести определенные космопорты, занимающие сейчас участки морского дна, пригодные для сельского хозяйства…
В длинном списке содержалось еще много менее значимых реформ. Возникло несколько коротких споров о точных определениях, необходимых для публичного изложения ее предполагаемой политики. Затем – о способах ее подачи.
Кое-какие предложения возникли у Милдред Брехт:
– Полагаю, что мы могли бы остановиться на старомодных рекламных листках с изложением основных контуров нашей политики. Распространять их по всей Земле, в каждый дом. В целях дополнительной рекламы – большие говорящие плакаты. Газетные развороты для Земли и колоний…
Она обрисовала еще несколько способов привлечения внимания общества.
Джордан Кэлпис, смуглый темноволосый мужчина с выдающимися лицевыми костями и бледно-голубыми глазами, прервал Милдред Брехт:
– Думаю, в целом мы уже согласны с основными пунктами политики мисс Картис, так же как и со способами их подачи. В общем, у нас есть звуковой образ и кое-какой симпатичный, ясный, рекламный материал. Единственный предмет, вызывающий беспокойство – это Огненный Шут. Смею еще раз предположить, что его надо опустить, не заострять на нем внимания. Мы уже и так потеряли скорость, когда общественное мнение от поддержки Огненного Шута качнулось к его осуждению. Таких потерь мы больше не можем себе позволить.
– Нет, – твердо сказала Хэлен. – Я собираюсь сделать ситуацию вокруг Огненного Шута одним из основных моментов моей предвыборной платформы. Я уверена, что скоро мы обнаружим свидетельства его невиновности. Если это случится, то докажем мою правоту. Пауйс окажется кликушей, вера в меня у публики будет восстановлена.
– Это слишком большой риск! – настаивал Кэлпис.
– Теперь нам приходится рисковать, – сказала Хэлен. – Иначе нам не победить.
– Ну что ж… – Кэлпис вздохнул и погрузился в молчание.
– Когда ожидается первое публичное выступление? – спросил Алан.
– Завтра, – Хэлен в волнении перебирала лежавшие перед ней бумаги. – В ратуше; должно вызвать большой интерес.
* * *
Огромная ратуша была битком набита. Заняли все сидячие места, а под стоячие использовался каждый дюйм свободного пространства. На одном широченном возвышении сидели Алан, Хэлен, Уоллес и Карри, а на них с трех сторон таращились ряды глаз. За четверкой, сидевшей на возвышении, на большом экране сменялись картинки: Хэлен говорит с людьми, Хэлен с родителями, Хэлен ходит по больницам, домам престарелых, сиротским приютам. Видеоряд сопровождал комментарий, пылко превозносивший ее добродетели. Когда он завершился, Алан поднялся и обратился к собравшимся:
54 
