очень нудно 
25 
К тому же у него развился настоящий невроз, и теперь, даже разнося по подъездам безобидные письма, он вздрагивал от малейшего скрипа входных дверей. Разумеется, приступы астмы от этих переживаний все учащались. А еще через месяц беднягу ограбили на самом деле. Судя по всему, трое нападавших были несовершеннолетними пацанами, по крайней мере, их срывающиеся голоса наводили на эту мысль. Петр без возражений отдал им сумку с пенсионными деньгами, попросив лишь разрешения вынуть ингалятор. Кое-как дошел до дома и сообщил жене, что увольняется с работы.
Тамара не стала возражать, хотя могла бы. Семилетняя Иришка подрастала, осенью ее пора было отдавать в школу, и денег в семье не хватало катастрофически. Но мужественная женщина решила – бог не выдаст, свинья не съест. Главное, чтобы любимый муж поправился, а там, глядишь, и вновь устроится на работу.
Но месяцы шли, а невроз не проходил – Петр почти не выходил из дома и вздрагивал от каждого телефонного звонка. И тут на него свалилась новая напасть – милиция арестовала грабителей, и бедняге пришла повестка к следователю!
Вместо суда бедолага угодил в больницу. Там его кое-как подлечили и выпустили на волю с уверениями, что жить он будет, пусть только нервничать прекратит. Но это было выше его сил, тем более что повестки приходили с завидной регулярностью, и в них содержались все более явные угрозы: дескать, добровольно не придешь – в наручниках приведем!
Тамара никак не могла понять метаний муженька:
– Да сходи ты к этому следаку, он тебя допросит и отвяжется!
– А потом эта шпана или их дружки меня найдут!
Споры продолжались неделю, повестки все это время приходили с пугающей регулярностью, и в конце концов Тамара, вернувшись поздно вечером с работы домой, застала в своей квартире лишь насмерть перепуганную дочку. Никаких следов болящего муженька в комнатах не обнаружилось. Ира ревела, говорила, что папа сказал ей, что ему надо ненадолго отлучиться, и ушел, не обращая внимания на ее слезы. А ей так страшно оставаться дома одной!
Когда Петр вечером не вернулся, Тамара пришла в ужас. С таким хлипким здоровьем, с постоянными приступами астмы – куда он мог подеваться? Она полночи обзванивала больницы и морги, а потом в полном отчаянии позвонила свекрови. Отношения у женщин были натянутыми, они давно не поздравляли друг друга даже с днем рождения, но тут повод был экстраординарный.
– Алла Антоновна, Петя… ушел куда-то… – залепетала Тамара, опасаясь довести старушку до инфаркта, но все же в душе надеясь на моральную поддержку.
– У меня твой Петя, – послышался в ответ довольный голос свекрови. – Плохая ты жена, Тома, вон, твой муженек дома даже ночевать не хочет!
– Как у вас?! – Тамара сорвалась на крик. – Я тут чуть с ума не сошла, поседела вся! Что он у вас делает?
– Сказал, что хочет от тебя передохнуть. Так что не звони какое-то время. – В трубке раздались короткие гудки.
До самого утра Тамара пила валерьянку и плакала. Дочка мирно спала в соседней комнате, а она сидела в опустевшей супружеской кровати и накручивала себя: нет, не у матери ее блудный муженек, не у матери! Старая карга к телефону его не позвала, а значит – просто заметает следы! Наверняка нашел себе другую бабу, а ее с дочкой бросить решил! Впавшей в истерику женщине даже в голову не пришло, что странное поведение мужа объясняется прогрессирующим психозом. И что у матери он скрывается от вездесущей милиции, которая спит и видит, как бы натравить на него малолетнюю шпану.
Наутро Тамара позвонила на работу, соврала, что заболела, и, ругая себя на все корки, пошла караулить муженька. Даже если ночует он у какой-то шлюхи, днем-то наверняка к мамаше придет! Она караулила его с раннего утра до позднего вечера, забыв, что в последние дни Петр вообще не выходил из дома. Тамара не верила, что ее муж скрывается у матери. Бедная дочка весь день просидела дома одна и встретила припозднившуюся мать горючими слезами. И у той окончательно снесло крышу.
Теперь она думала только об одном: ей надо хоть на денек заполучить муженька домой, и она мигом расставит все точки над «и». Спрячет этот чертов ингалятор, дождется приступа, и, когда он, не найдя лекарства, будет задыхаться и думать, что настал его смертный час, она этот самый ингалятор найдет. Пусть он поймет, какой он больной, жалкий, беспомощный – кому он нужен, кроме нее?
Вероятно, безумие Петра оказалось заразительным. Прошло несколько дней, муж не звонил, но Тамара не отказалась от кошмарного плана. В конце концов она, наступив на горло гордости, сама позвонила свекрови:
25 
