очень нудно 
30 
После этого для бедной девчонки началась не жизнь, а сущая каторга. Утром Антон, раньше любивший подольше поспать, вставал вместе с ней, чтобы лично убедиться, что Таня надела именно один из четырех жутких спортивных костюмов. Впрочем, другой женской одежды в квартире и не было, так что причины беспокойства сожителя оставались для Тани тайной за семью печатями. После окончания занятий Таня должна была позвонить Антону с мобильника, нашпигованного самой дорогой техникой, чтобы он засек ее местонахождение. После чего она должна была кратчайшей дорогой отправиться домой и позвонить Антону уже с домашнего телефона. Причем время, затраченное на дорогу, он, похоже, проверял с секундомером. И если Таня хоть на пять минут не укладывалась в нормативы, устраивал ей страшнейший скандал.
Девушка терпела эти издевательства над собой примерно месяц. Разумеется, никаких ночных клубов они с Антоном больше не посещали, вечерние посиделки с подружками со школы и универа тоже были под строжайшим запретом. Да Тане и самой стыдно было приходить на девичники такой оборванкой. Над ней потешались все однокурсницы, уверяя, что годовщину их знакомства Антон отметит драгоценным подарком – торжественно наденет на Танину шею ошейник с бриллиантовой инкрустацией и позолоченный поводок из чистой кожи дрессированного питона. Но по молодости и наивности девушка думала, что Антон, увидев ее кротость и полное нежелание флиртовать с другими, смягчится, купит ей нарядную одежду и, может быть, они вновь начнут тусоваться.
Конец совместной жизни, разумеется, был бесславным. Таню пригласила на день рождения школьная подруга, с которой они сидели за одной партой с самого первого класса. Разумеется, Антон тоже получил приглашение в маленький ресторанчик, где подруга отмечала свое восемнадцатилетие. И тут началось…
– Ты все это придумала, чтобы я купил тебе новую мини-юбку? – внешне спокойно спросил Антон.
– Что я придумала? – В первый момент Тане показалось, что он шутит.
– Так называемый день рождения лучшей подруги. – Антон все еще говорил спокойно, но одутловатые щеки уже покрывались восковой бледностью – предвестницей неудержимой ярости.
– Антоша, что ты такое говоришь? – Таня все еще не верила своим ушам. – Ну хочешь, она тебе свой паспорт покажет? Ну давай прямо сейчас к ней поедем, она покажет тебе паспорт, и ты успокоишься…
– Ну да, найти девчонку, которая родилась на этой неделе, для тебя не проблема, в это я верю. – Антон на глазах закипал. – Ресторан, очевидно, должен оплатить я? То есть мы от твоего имени подарим так называемой подруге деньги в конверте, и этой суммы хватит на то, чтобы купить весь этот сраный кабак! А теперь ты скажешь, что не можешь пойти в ресторан в спортивном костюме, и потребуешь от меня бальное платье. Верно?
– А ты хочешь, чтобы я пошла в спортивном костюме? – На глазах девушки выступили слезы, и это завело Антона еще больше.
– Я хочу, чтобы ты больше не открывала свою пасть и чтобы ни о каких твоих сраных подругах я больше не слышал! – Теперь он орал, весь багровый от ярости, выпучив маленькие глазки, задыхаясь и пуская слюну. – Не фиг врать, я все равно тебя вижу насквозь! Не думай, что ты скрыла от меня хоть что-нибудь, маленькая поб…ушка!
Он метался по комнате, натыкаясь на дорогие, причудливо изогнутые «королевские» диваны и кресла, подбегал к стенам, покрытым настенной росписью, и начинал молотить по ним кулаками. От ужаса у Тани даже высохли слезы. Она молча смотрела на беснующегося в очередном припадке человека, с которым не так давно мечтала связать свою жизнь, и понимала – надо бежать, пока не поздно. Вещей, которые ей хотелось бы забрать, в квартире Антона не было, и потому назавтра же она ушла в универ, а оттуда вернулась не в роскошную квартиру, а в двухкомнатную квартирку своей матери. Там ничего не изменилось – с потолка падала штукатурка, обои в спальне девушки отклеивались от сырости, из ее тахты, помнившей Таню еще ребенком, выпирала какая-то пружина, – но девушке эта квартирка теперь казалась райским уголком.
Естественно, Антон просто так не выпустил добычу из рук. Мобильник, подаренный любовником, девушка просто выкинула в ближайшую мусорную урну, но он легко засек ее местопребывание с помощью «маяка» на кедах. И в тот же вечер начал ломиться в квартиру, оглашая лестничную площадку нецензурной бранью. Дверь в квартиру Таниной мамы была деревянная, держалась, можно сказать, на честном слове, и перепуганные женщины тут же вызвали участкового.
30 
