Последние отзывы

  81  

– Ха! Я каждую весну озеро переплываю, а у тебя опыта нет, так что еще неизвестно, кто даст дуба. Но ты не бойся, я тебя вытащу.

Электричка остановилась на каком-то полустанке, и в вагон повалили ранние дачники. Стало тесно. Саша нагнулся и поднял сумку с пола.

– Ладно, я пошел искать Димона. Блин, все ноги оттоптали, старые козлы…

– Увидимся на озере! – многозначительно ответила я ему.

Саша взвалил на плечо сумку и пошел по вагону, распихивая старух с тележками. Я глядела на его удаляющийся беловолосый затылок и думала: «Чудо. Свершилось чудо. Я хотела его увидеть, и он пришел. Желание сбылось. Такое бывает раз в жизни. Саша здесь! Он едет с нами! Мы будем вместе целый день!» Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, предаваясь сладкой неге. Ведь все это не просто так. На сцену выходит наша общая судьба. Что-нибудь сегодня обязательно случится.

Часа через два по вагону пролетел крик: «Выходим!» Электричка приехала в Сиверскую. Куда идти дальше, никто толком не знал. Народ, подъевший в поезде запасы, разбрелся по ларькам. В группе парней, покупавших пиво, я заметила Сашу. Он с кем-то разговаривал, как со старым знакомым, – должно быть, нашел своего приятеля. «Как удачно, что я поехала! – с энтузиазмом подумала я. – На Маринку плевать, не буду ее разыскивать. Если она здесь, то сама меня отыщет, а мне не до нее. Что же сегодня случится?»

Затоварившись, мы наконец пошагали по узкому шоссе. Я брела в конце огромной нестройной колонны, метрах в тридцати за компанией, в которой шел Саша, и грезила наяву. Что подготовила для нас судьба? Ливневые дожди отрежут лагерь от обитаемых мест, нам придется жить на острове, и я смогу видеть его много-много дней, во всякое время суток… С оглушительным скрипом упадет поперек дороги древняя ель: я, бледная и залитая кровью, лежу на шоссе, все в ужасе смотрят на меня, не решаясь подойти и прикоснуться. И только ом, не колеблясь ни мгновения, возьмет меня на руки и молча понесет в Сиверскую, а остальные проводят взглядами, не в силах двинуться с места… Мы переплываем реку, я выдыхаюсь и начинаю тонуть, и никто этого не замечает, кроме него. И никто не хватится, что двое пропали, пока бурные воды не вынесут наши искалеченные тела на скалистый берег. Почему бы нет? Известное дело: жить ли вместе или умереть вместе, в сущности, это одно и то же.

Радость настолько переполняла меня, что захотелось ею с кем-нибудь поделиться. Убедившись, что Саша никуда не денется, я пошла искать свою группу. Девчонки шли, обнявшись и перегородив шоссе, и пели под гитару что-то про лесную любовь. Удивительное дело – треньканье гитары меня не раздражало и типично бардовская песня показалась уместной и даже трогательной. Я влезла в середину группы, крепко обняла кого попалось и принялась подпевать.

Пройдя километра три по шоссе, мы свернули в лес и тащились еще столько же по ухабистой сырой дороге. Приближалось обеденное время, и силы были уже на исходе, когда спереди колонны донеслись радостные вопли. Затем мы услышали грохот воды. Лес поредел. Перед нами простерся берег, песчаный пляж, несколько палаток сумасшедших любителей природы, едва зеленеющий лес на той стороне реки. И сам Оредеж: неширокая, бурлящая на блестящих черных камнях река, с байдаркой, пляшущей на перекатах. Гребец в красной куртке отчаянно вертел веслом, напоминая попавшую в кастрюлю стрекозу; потом байдарку перевернуло и потащило по камням. Кто-то из девчонок ахнул.

– Никто не передумал купаться? – раздался в тишине громкий насмешливый голос Саши.

– Мы же договорились – плывем наперегонки, – тут же откликнулась я, пока никто меня не опередил.

Байдарочник миновал камни, ловко перевернулся обратно и снова замахал веслом, гребя к берегу. Наши утратили к нему интерес и начали разбредаться по лесу, принимаясь за обычные дела: кто-то пошел искать дрова, кто-то – к туристам, знакомиться; большинство с наслаждением поскидывало рюкзаки и разлеглось на берегу отдыхать. Повалявшись на первой травке, я приняла участие в разжигании костра, заболталась и так увлеклась, что даже забыла о Саше. От костра тянуло жареными сосисками и хлебом, припекало полдневное солнышко. Парень, побывавший здесь прошлым летом, увлекательно рассказывал о том, как споткнулся и вступил в кипящий котелок, оставив товарищей без ужина, и что они потом с ним за это сделали. Человек пятнадцать моих одногруппников слушали как завороженные, сосредоточенно жуя бутерброды. Через некоторое время стало шумно у костра иллюзионистов: там Эзергиль, к всеобщему восторгу, талантливо изображала индийские танцы под аккомпанемент собственного пения. Каждое танцевальное па она фиксировала особым положением глаз, что-то пищала сладостным голоском, а уставая петь, начинала молоть всякую чепуху: «О, братец Радж, почему ты двадцать лет притворялся моей сестрой Зитой? » Я даже не заметила, как ко мне подошел Саша с просьбой поделиться жратвой.

  81