98 
«Что за бред? – изумилась я. – И что за тон?»
– И когда близкому для меня человеку угрожает опасность, – продолжал Саша, глядя на меня в упор с очевидной ненавистью, – я просто обязан вмешаться, даже если некоторые лже-авторитеты прозрачно намекают, что это не мое дело. Первый раз я согласился. Хорошо, вы утверждаете, что ситуация под контролем, – я вам верю. Я даю вам шанс заслужить мое доверие. Но потом происходит катастрофа. И вместо того чтобы ответить за свои слова, мне приносят извинения и в очередной раз советуют не соваться не в свои дела…
– Саша, ты о чем? – растерянно перебила его я.
Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Я чувствовала нарастающую агрессию со стороны Саши, но не могла понять, в чем дело.
– …Э нет, говорю я, теперь это уже мое дело. Мое личное дело.
Где-то я уже слышала эти слова. Причем совсем недавно. Сказанные этим самым тоном сдержанной ярости и неприкрытой угрозы.
Я невольно попятилась от Саши. Он тоже отступил на шаг, еще раз медленно обвел взглядом окрестности оврага, и на его лице появилась удовлетворенная улыбка.
– Прекрасное безлюдное местечко. Никто нам тут не помешает поделиться заветными мыслями. А если ты рассчитываешь смыться, сначала выслушай меня. Любой лес – довольно любопытная структура. Ему присуще весьма полезное в данном случае свойство искажать пространство, дробя его на одинаковые элементы, а потом перемешивая их через неравные промежутки времени в произвольном порядке. У тебя был шанс подготовить мне тут первоклассную ловушку, но ты упустила время, а я уже не позволю тебе что-либо предпринять.
Я только глазами хлопала, тщетно пытаясь въехать в ситуацию.
Саша стоял на некотором отдалении и следил за моей растерянностью с искренним удовольствием.
– Смотри, – негромко сказал он, вытянув руку ладонью вверх.
На ладони лежало крохотное серое зернышко. Вдруг из него проклюнулся росток, потянулся вверх, выпуская и разворачивая резные листья; из листьев высунулся стебелек, на верхушке которого набух и распустился желтый цветок одуванчика. Саша подержал цветок перед моими глазами, после чего аккуратно пересадил его на ствол ивы. Одуванчик так и повис на стволе, как орхидея.
– Я знаю, что ты способна отделять иллюзию от реальности, – сказал Саша, – но этот парк слишком большой. В нем слишком много предметов и явлений. Тебе понадобятся годы, чтобы найти отсюда выход.
– Но, Саша, в чем дело?! – воскликнула я. – Объясни…
– Не прикидывайся, будто не понимаешь, чего я от тебя хочу, – неожиданно прошипел он. – Хватит делать круглые глаза. Я прекрасно помню, сколько времени тебе понадобилось в прошлый раз, чтобы снять иллюзию. Хочешь открыть карты? Так вот тебе прямой вопрос: кто уничтожил домен моей дочери?
– Твоей… кого?
На секунду мне показалось, что у меня солнечный удар. Сашино лицо потеряло очертания, распалось на части и растаяло в воздухе. Фигура моего собеседника стала как будто ниже и толще. Чеканные Сашины черты исказились, расплылись и покрылись морщинами, нос вытянулся, под глазами появились мешки…
«Да это же не Саша! – с ужасом поняла я. – Это Катькин папаша, мэтр Погодин, в Сашином обличье!»
– Если это сделала ты сама – я не исключаю такой вариант, – продолжал между тем Погодин, – то ты заплатишь. Хоть я всего лишь жалкий иллюзионист, моего мастерства на это хватит, будь уверена. Есть несчастные, которые живут в мире иллюзий годами, искупая свои преступления. Если уничтожение домена – твоя работа, то ты останешься в этом парке навсегда. Куда бы ты ни пыталась убежать, он всегда будет вокруг тебя. Ну, а если тебя кто-то использовал, предлагаю другой вариант. Ты говоришь мне, кто это, а я тебя отпускаю. Ну?
Я промолчала. В первый момент я порядком испугалась. Но почти сразу испуг сменился разочарованием и стремительно нарастающей злостью. Я злилась на всех: на Погодина, на Сашу, на Катьку, а больше всех на себя. «Размечталась, одноглазая! – с отвращением и горечью думала я, вспоминая свои нелепые мечты и не менее нелепые восторги по поводу внезапного Сашиного звонка. – Даже детям известно, что чудес на свете не бывает. Надо сразу предполагать самое худшее, и на сто процентов оно и окажется правдой. Это ж надо было так проколоться! Как я теперь сама себе буду в глаза смотреть?!»
– Я, кажется, задал вопрос, – ядовито повторил Погодин.
– Ничего я вам, дяденька, не скажу, – желчно ответила я. – Обойдетесь.
98 
