очень нудно 
32 
Придя в себя, мы выпиваем еще по бутылке пива, включаем радио, и я иду в кухню, чтобы приготовить ей завтрак.
– Я снова начала брать уроки верховой езды, – говорит Бриджит из гостиной.
– На лошадях?
– Нет, на свиньях! Это Темный устроил.
– Как мило с его стороны.
– Он вообще очень милый, понятно?
– Ходят такие слухи.
Только приготовив яичницу, чай и поджарив еще один рогалик, я спохватываюсь:
– Как там наш герой?
– Энди?
– Да, Энди.
– Ему лучше. По крайней мере, он начал нормально дышать. Темный звонил мне сегодня утром, он говорит – все в порядке, Энди поправится. Его перевели куда-то в другое место.
– В какое именно?
– Точно не знаю. В какое-то другое отделение больницы. Главное, что не в морг.
– Да, это действительно главное.
– Это было бы ужасно, Майкл! А ты как думаешь?
Мне не хочется говорить, что я думаю, поэтому я отвечаю:
– Я рад, что Энди лучше. Кстати, как тебе удалось выбраться? В пабе, наверное, было полно народу.
– Нет, когда я уходила, там уже никого не было. Только мама, папа и я.
– И все-таки мне кажется, что тебе следовало как следует выспаться. Ведь из-за Энди ты полночи провела на ногах.
– Да, я действительно почти не спала, к тому же утром мы с мамой ездили в больницу, чтобы его проведать. Правда, нас не пустили, у них там неприемные часы. Мама говорит, что Энди всегда ей нравился, но это вранье. В общем, ты, конечно, прав – я очень устала. Мышка устала… Мышка хочет спать здесь, с тобой.
Внезапно я глубоко задумываюсь. Темный мог пустить за Бриджит «хвост», такой финт был бы как раз в его духе. И как раз сейчас филер находится прямо под окнами моей квартиры. Весьма вероятно, весьма… Особенно если припомнить, что сначала был избит Энди, а потом Темный стал болтать, что Бриджит, дескать, принадлежит ему, потому что у молодых нет его опыта и выдержки… Я думаю об этом снова и снова и чувствую, как у меня по коже бежит холодок.
– Нет, серьезно, как ты ко мне приехала? – спрашиваю я еще раз.
– На поезде. Готова моя яичница?
Яичница еще доходит.
– Знаешь, Бриджит, я думаю, впредь нам надо быть осторожнее насчет…
– Где моя яичница?! – визжит она, притворяясь истеричной примадонной.
Мы едим и ложимся в кровать, но мне не спится. Мне не дает покоя мысль о том, что Темный мог следить за Бриджит. В первую же неделю моего пребывания в Америке Скотчи продал мне бинокль, который он увел из чьей-то машины. Тогда он сказал, что на моей работе бинокль будет нужен мне постоянно, и, разумеется, я ни разу им не воспользовался. Сейчас я вспоминаю о нем, и пока Бриджит негромко посапывает под вентилятором, выбираюсь из постели и натягиваю кое-какую одежду. Потом я беру бинокль и поднимаюсь с ним на крышу дома. Солнце уже шпарит вовсю. Лучи его, отражаясь от кровельного железа и от круглых боков водонапорной башни, слепят глаза, и мне приходится выждать пару минут, чтобы привыкнуть. Потом я осторожно подхожу к краю крыши и смотрю вниз. Большинство стоящих внизу автомобилей мне знакомы, однако вскоре я обнаруживаю четыре машины, идентифицировать которые мне не удается. Сверху мне не видно, есть в них кто-нибудь или нет, но мне кажется, что если я пройду по крыше дальше и переберусь на соседнее здание, то смогу рассмотреть марку и номерные знаки подозрительных машин. Так я и поступаю. С помощью бинокля мне удается прочесть номера машин, и я стараюсь их запомнить, чтобы позднее записать. Еще довольно долго я сижу на крыше и жду, чтобы что-то произошло, но внизу все остается без изменений.
Тогда я снова спускаюсь в квартиру к Бриджит.
У дверей я встречаю Ратко. Он как раз собрался навестить меня. Под мышкой у него бутылка, в руках – три стакана. Три! Похоже, приход Бриджит сопровождался довольно громким шумом и не прошел незамеченным.
Я открываю дверь и кричу в комнаты:
– Мышка, приведи себя в порядок. У нас гости!
Я слышу, как она просыпается и, все еще сонная, неуверенно шлепает в ванную, чтобы накинуть какую-нибудь одежду.
Ее трусики валяются в коридоре, и я, приоткрыв дверь ванной, просовываю их внутрь.
– Твой фиговый листочек, – говорю я в щель.
– Что?
– Трусики.
– Галантен, как истинный ирландец, – говорит она и целует мне руку.
Ратко видит, что я улыбаюсь, и смеется как Санта-Клаус: ему нравится смотреть на нас с Бриджит.
Я сажусь рядом с ним. Бриджит выходит из ванной в моих джинсах и в моей майке с портретами «Андертоунз». Выглядит она, разумеется, совершенно потрясающе.
32 
