28 
Андрей пошел — хотя уже понял, что никакого пира для него сегодня не случится. Ибо от выпитого на голодный желудок ковша водки в голове уже началось медленное размягчение мыслей…
Нет, конечно, он вместе со всеми угощался жареными лебедями и рябчиками, копченой белорыбицей и похлебкой из щечек судака, запивал это хмельным медом и освежающим светлым пивом. Но все это время он с огромным трудом удерживался от того, чтобы провалиться в сон, а потому особого участия в беседах и здравицах принять не мог. Хмель слегка выветрился лишь ближе к вечеру, когда остальные бояре захмелели достаточно, чтобы не замечать его отлынивания от поднятия очередных кубков, а обильная закуска вытянула из жил хотя бы часть самого первого, сокрушающего угощения.
Правда, он так и не заметил, когда в трапезной появились Федор и Петр Басмановы, усевшиеся рядом с ним и затеявшие долгие вопросы о его силе, верности православию и умению заглядывать в будущее.
— И в мое можешь заглянуть, княже? — особо настырным оказался Федор. — И точно о грядущем рассказать?
— А чего там сложного-то? — устало отмахивался Зверев, куда больше мечтавший о постели, нежели о славе могучего чародея. — Любой дурак может. Токмо свечу из плоти надобно да зеркало хорошее.
— Венецианское для такого дела подойдет? — переглянулись братья.
— На худой случай и итальянское сгодится, — зевнул Зверев.
— У нас такое есть, княже. Отец через купцов фряжских заказал о прошлом годе. Аккурат две недели как привезли.
— Дорогая игрушка, — кивнул Андрей. — Богато живете.
— Так будущее мое можешь предсказать, княже? — опять завел ту же песню Федор.
— Две свечи нужны с твоей плотью. Тогда могу.
— С какого места отрезать надобно? — хмыкнули братья.
— Какие вы все бестолковые! — вздохнул Зверев. — Вообще ничего делать не нужно. Пот твой с тела воском скатать, и вполне для гадания хватит. Воск пчелиный в доме у вас есть?
— Есть, — встрепенулись Басмановы. — Как же не быть!
— Принесите, и будет вам мое суперточное предсказание… Нет, стойте. Здесь на пиру этим не займешься. Светелку какую-нибудь найдите. С топчаном. А еще… — Он начал загибать пальцы: — Нитку для фитиля, трубку для отливки, ковш небольшой воск расплавить. Ну и какой-нибудь тазик с водой. Сможете?
— Конечно, — опять переглянулись братья. — Светлица темирюковская пустая ныне стоит. Там можно все и сотворить.
Что означало «темирюковская», Зверев не понял, да не особенно и стремился узнать. Главное, что в этой небольшой комнатенке примерно семь на семь шагов имелись стол, затянутое обычным холстом окно и широкая постель с травяным топчаном. На нее Андрей и свалился в первую очередь, заснув еще до того, как голова коснулась подушки.
Когда его разбудили братья, за окном было уже темно, сквозь плотную ткань сочился приятный НОЧНОЙ холодок.
Вот кадка с водой, вот миска оловянная, вот форма, в которую ключница свечи льет, вот воск свежий, нетронутый еще, — отчитался Федор. — Теперь гадать сможешь?
— Раздевайся, — зевнув, поднялся с постели Зверев. — Руки подними…
Взяв со стола комок воска, он слегка размял податливый материал руками, потом смял в колбаску и принялся катать по телу младшего Басманова, собирая пот и жир от сальных желез. Паренек попискивал — видно, часть волосинок липла и выдергивалась, — но терпел. Андрей помял воск, покатал его по телу еще раз, снова смял, покатал, кивнул:
— Пожалуй, хватит. Теперь, чтобы равномерно все разошлось, воск растопить надо… — Он кинул колбаску в ковш, поднес его к огню масляой лампы. — Фитиль приготовили?
— В форму вставлен. — Петр Басманов указал на деревянную подставку с двумя рядами жестяных трубок. В каждой имелся вытянутый к центру носик, из которого выглядывала чуть желтоватая льняная нить. — Ключница по две дюжины враз льет, чтобы быстрее было.
— Ключница молодец, соображает… — Водя ковшиком над огнем, князь дождался, пока воск расплавится, осторожно вылил его в крайнюю форму, затем во вторую. — Вот и готово. Теперь пару часиков можете погулять, чтобы свечи застыли накрепко. Перед рассветом меня разбудите. По ночам гадание завсегда проще.
И Зверев с наслаждением снова вытянулся на травяном тюфяке. Но уже через мгновение — как ему показалось — братья Басмановы попытались осторожно его растолкать.
— Говорю же, свечи остыть должны… — сонно запротестовал князь.
28 
