очень нудно 
105 
— Не волнуйтесь, Арабелла. Проход не обрушился. Я побегу за помощью. Клянусь, я мигом. Держитесь, я скоро вернусь с подмогой.
Он приведет Джастина. Слава Богу, коридор не завален. Она подумала о своем муже и успокоилась. Надо набраться терпения. Она провела ладонью по лбу и при свете свечи увидела, что рука у нее измазана в крови. Как странно, она ведь совсем не почувствовала боли. Обломок стены задел ее голову, и кровь перепачкала волосы. Что ж, хорошо хоть нос ей не снесло, подумала она и рассмеялась. Вот так уже лучше. Джастин придет за ней и спасет ее. И все кончится хорошо.
Тишина каменной кельи тяжело давила на нее, минуты текли мучительно медленно. Арабелла осторожно выползла из своего укрытия на середину комнаты. Пол был усыпан острыми камешками, которые словно специально поворачивались так, чтобы поранить ей ладони и поцарапать колени, и Арабелла невольно стиснула зубы от боли. Расчистив небольшой участок пола, она села и подняла свечу, чтобы осмотреться. Дверной проем выглядел как после землетрясения, и только наверху осталась незаваленной узкая щель. Арабелла вспомнила, как противоположная стена закачалась у нее на глазах, готовая обрушиться, и посветила в ту сторону.
Дыхание замерло у нее на устах, из груди вырвался крик ужаса, эхом отозвавшийся в каменных стенах кельи. Среди камней, грудой наваленных на полу, она заметила протянутую к ней руку скелета, и ей показалось, что сама смерть взывает к ней из ада. Костлявые пальцы почти касались ее юбки. Арабелла отпрянула назад и зажмурила глаза, чтобы не закричать. Она представила себе средневекового монаха в длинной рясе грубой шерсти с капюшоном, надвинутым на глаза, который скончался здесь много веков назад.
С трудом заставила она себя открыть глаза и посмотреть на скрючившиеся пальцы скелета. Поднеся свечу поближе, она заглянула в расщелину, образовавшуюся при обвале. Там лежал скелет человека. Мертвец завалился на бок, спиной к ней, но голова его была запрокинута назад, и на Арабеллу уставились пустые глазницы. Рот с редкими зубами ощерился в жуткой ухмылке, череп прикрывал съехавший набок парик, который когда-то был белым.
Арабелла содрогнулась от ужаса, и мурашки побежали у нее по спине: останки средневекового монаха напугали бы ее гораздо меньше. Глядя на полуистлевший скелет, она почувствовала ледяное дуновение смерти, и могильный холод пробрался в ее душу.
Несколько мгновений она боролась со страхом, призывая на помощь всю свою храбрость. Словно желая доказать себе, что она не трусиха, Арабелла протянула пальцы и коснулась грязного, изъеденного червями бархата, покрывавшего руку скелета. Как странно, подумала она, ткань все еще мягкая на ощупь. Она склонилась, чтобы получше рассмотреть останки неизвестного. Это был скелет мужчины, одетый в темно-зеленый сюртук и бархатные панталоны до колен. Арабелла вспомнила, что подобный костюм носил и ее отец, когда она была еще совсем маленькой. Значит, этот человек лежит здесь не более двадцати лет. Она нагнулась к его груди и увидела, что в ней зияет дыра. Теперь ясно, отчего он умер. Что ж, по крайней мере он не был погребен здесь заживо.
Арабелла пересилила отвращение и отважилась пошарить в карманах его сюртука. Возможно, там найдутся какие-нибудь бумаги, которые помогут установить имя неизвестного. Карманы были пусты. Она перевела дух и просунула руку в карман его панталон. Пальцы ее нащупали сложенный лист бумаги. Она медленно вытащила его и, опустившись на колени, принялась разглядывать.
Развернув листок, она увидела, что это письмо. Чернила выцвели от времени, и ей пришлось поднести свечу совсем близко к пожелтевшей бумаге, рискуя ее сжечь.
С трудом удалось ей разобрать дату — 1789 год. Месяц стерся. Арабелла пробежала глазами письмо и чуть не заплакала от досады — оно было написано по-французски. Медленно, слово за словом, она принялась переводить поблекшие строчки. Вот что ей удалось прочесть:
«Возлюбленный мой Шарль. Хотя ему известно о волнениях и мятежах в нашей стране, о том, что чернь настроена против нас, он приказывает мне ехать. Он держит у себя мое дитя, чтобы, заставить меня вернуться в Англию. Ты же знаешь, он взбешен вероломством моей семьи и требует, чтобы ему отдали вторую половину моего приданого, как и было обещано. Слушай же. любовь моя, тебе не стоит волноваться, потому что я придумала, как нам навеки избавиться от него. По приезде во Шранцию я навещу наш фамильный замок…»
105 
