70 
— И я люблю тебя, Жервез, — прошептала Элсбет. Боль в ее теле улеглась, и она почти забыла об унижении, которое только что пришлось испытать. Теперь она думала лишь о том, как счастлива она, что ее любит такой красивый мужчина с темными миндалевидными глазами, белозубой улыбкой, черными кудрями. Он казался ей красивее графа, чей огромный рост всегда пугал ее, особенно теперь, когда она узнала, что мужчине нужно от женщины. Но радость ее быстро потускнела. Если бы только она смогла хотя бы раз испытать наслаждение в момент страсти! Она же просит не многого. Но, видно, это невозможно. Наверное, только мужчины стонут и кричат, когда страсть переполняет их. Нет, она не должна думать только о себе. Если что-то не так, она сама в этом виновата. Она счастлива уже тем, что ее тело дарит ему наслаждение, о большем она не смеет и мечтать.
— Знаешь, Элсбет, — промолвил француз спустя некоторое время, — я говорил с леди Энн о твоей матушке, Магдалене. К сожалению, ей известно очень немногое об обстоятельствах ее смерти и в целом о ее пребывании в Англии. Я надеялся узнать больше.
Элсбет натянула на себя край его плаща и повернулась на бок, лицом к нему:
— Что ты имеешь в виду под обстоятельствами ее смерти?
Почему он вдруг заговорил о ее давно умершей матери? Почему он не хочет говорить об их будущем?
Жервеэ погладил Элсбет по щеке, затем его пальцы пробежали по ее груди. Он слишком поспешил, застал врасплох своим вопросом. Женщины — престранные создания. Вечно они требуют клятв и уверений в любви. Он неопределенно пожал плечами и зевнул.
— Да, собственно, ничего, — сказал французский граф.
Она улыбнулась ему, успокоившись, что его внимание опять принадлежит ей.
Но он решил не оставлять свой вопрос без ответа. Времени остается слишком мало. Он чувствовал, что граф хочет отказать ему от дома, может быть, даже убить его. Как он узнал про Элсбет? Почему он ничего не сказал ему, Жервезу? И что, спрашивается, его так разозлило? Он просто рвет и мечет: Жервез видел еле сдерживаемый гнев в его глазах.
Значит, надо торопиться.
— Наверное, мне не следовало говорить «обстоятельства смерти». Просто мой отец рассказывал мне какие-то странные истории о твоей матери. А тебе разве это не интересно, Элсбет? Она же твоя мать. — Голос его звучал вкрадчиво, нежно.
Словно дрессированная собачка, она тут же вскинула голову:
— Да, но она умерла так давно. Я была еще ребенком. Я ее совсем не помню. А что касается загадочных историй, то я бы с удовольствием их послушала.
— Может, как-нибудь на досуге я и расскажу тебе что-нибудь.
Как легко ему удается отвлечь ее мысли, и она снова превращается в беззащитную, покинутую девочку, которая всем стремится угодить и понравиться. Хотя он был почти уверен, что подчинил ее себе, он не переставал спрашивать себя, возможно ли, чтобы преданность леди Энн и Арабелле помешала ей исполнить то, что он собирался заставить ее сделать.
Жервезу наскучила эта тема. Довольно и того, что он пробудил в своей кузине любопытство. Он молча окинул ее взглядом с головы до ног. Он полагал, исходя из своего опыта, что женщине нравится, когда все помыслы мужчины обращены к ее телу, и она надеется, что он восхищается ею. Француз и не подозревал, что Элсбет в данный момент испуганно ищет любой предлог, чтобы отвлечь его, — так не хотелось ей снова испытать то, что она только что пережила. И тут ее осенило.
— Жервез, как это мило с твоей стороны, что ты интересуешься судьбой моей матушки. А ты знаешь, что моя служанка Жозетта нянчила мою мать? Она знала ее еще с младенчества и переехала в Эвишем-Эбби после того, как та вышла замуж за моего отца. Она, наверное, может многое рассказать.
Он задумчиво уставился на нее невидящим взглядом. Боже, как он сразу-то об этом не подумал! Конечно, Жозетта. Теперь он вполне обойдется без помощи Элсбет. Интересно, Жозетта сохранила верность семье де Трекасси и, в частности, ему? Должно быть, сохранила. Он почувствовал прилив уверенности. Думая вознаградить Элсбет за эту подсказку, он снова разжег в себе потухшее было пламя страсти и провел рукой между ее бедер, торжествующе ощутив ее влажное тепло, что на самом деле было всего лишь последствием его недавнего обладания ее телом. Жервез отдернул плащ, которым она прикрывалась, и прижал ее к себе. На мгновение ему показалось, что она отталкивает его, но она тихо застонала и обвила руками его шею, приоткрыв мягкие влажные губы.
70 
