42 
Реки я достигла минуты за три – дорога шла под уклон. Там я притормозила, отдышалась и взглянула, что творится у меня за спиной. Позади все было чисто. Но я была уверена, это ненадолго. Как только овчарка обнаружит, что меня нет в квартире, она тут же пустится в погоню, а бегает она наверняка раза в три быстрее, чем я. Может, зря я покинула дом? Может, этого она и добивалась? Но менять решение было уже поздно. Стараясь экономить силы, я побежала дальше по хорошей тропе вдоль реки.
То ли овчарка потеряла меня, то ли я так быстро бежала, но когда минут через двадцать я, задыхаясь, на пределе сил добралась до перевала, никаких признаков погони не наблюдалось. На мысу над озером все таким же замком графа Дракулы вздымалась библиотека, в окнах горел мертвенный свет, а над проходной покачивался электрический фонарь. Зловещий пейзаж – но я приободрилась, тем более что дорога теперь вела под уклон. Мне оставалось не более километра. Я с полминуты отдохнула, готовясь бежать дальше. Но когда кровь перестала стучать в ушах, из леса, со стороны тропы позади меня, отчетливо послышался быстрый топот. Меня нагонял оборотень.
Этот звук, которого я давно с таким ужасом ожидала, как ни странно, влил в меня новые силы. Я кинулась вниз, неосознанно устремившись к озеру, которое спасло меня от оборотня прошлый раз. Стволы деревьев мелькали по сторонам тропы, звезды плясали в небе, а я летела, как на крыльях, с каждый шагом осознавая, что до озера добежать не успею, а уж до библиотеки – тем более. «А если напрямик, через Торфяное болото?» – пришла безумная мысль. Не анализируя, плоха она или хороша, я свернула с тропы, с треском вломилась в кусты и тут же по щиколотку провалилась в холодную воду. В зарослях верб царила кромешная тьма. Взяв по памяти направление к воротам библиотеки, я пошлепала через болото.
Спонтанное решение оказалось не таким уж плохим. По крайней мере, топота я больше не слышала. Куда делась овчарка – побежала ли дальше к озеру, ждет у проходной или летит над моей головой в виде оборотня, – меня временно не интересовало. Стоял более насущный вопрос: как бы не промахнуться мимо ворот. Никакого чувства направления у меня отродясь не бывало, и я довольно скоро поняла, что не знаю, в какую сторону иду. Я едва не запаниковала, но, к счастью, минут через десять уперлась в бетонный забор, окружавший «запретную зону». Чувствуя себя почти спасенной, я трусцой побежала по кромке сухой кочковатой земли вдоль забора время от времени пригибаясь, чтобы ветки верб не выкололи мне глаза. Вскоре впереди, среди кустов, замаячил свет фонаря. Я была почти на месте. Вот только где же проклятый оборотень? Последние несколько метров я кралась чуть ли не ползком, как заправский следопыт. Сначала закончились кусты, потом забор. Передо мной был знакомый пейзаж: проходная, фонарь, вагончик сторожа, призрачно-серая громада библиотеки. И никого. Ни овчарки, ни сторожа. В вагончике не горел свет, а дверь была заперта снаружи на засов.
Я скорчилась у обочины, растерянно оглядываясь и думая, что делать дальше. Весь план спасения, построенный на гипотетической помощи со стороны сторожа, полетел к чертям. Может, он просто ненадолго отошел, утешала себя я. Обход, пересменок или что-нибудь такое? Или в библиотеке копается? В глубине сознания я ухе привыкла считать грубияна-сторожа неотъемлемым элементом этого пейзажа. Но и подумать толком мне не удалось. Левым глазом я заметила движение в конце тропы, которая, к счастью, в этом месте была абсолютно прямой и просматривалась метров на пятьдесят. Надежда на возвращение сторожа возникла и развеялась в мгновение ока. Это была все та же овчарка. Она приближалась со стороны озера и, насколько можно было разглядеть в серой полутьме, неслась во весь опор.
В моем распоряжении было несколько мгновений, и мне удалось потратить их с большим толком. Я вскочила на ноги, в два прыжка пересекла площадку перед воротами, отодвинула засов двери вагончика, влетела внутрь и захлопнула за собой дверь. Секунд десять я стояла, навалившись на дверь и обливаясь холодным потом, ожидая того момента, когда овчарка добежит до вагончика и начнет ломиться в дверь. Но овчарка все не ломилась. Я нашарила защелку, на которую закрывалась дверь изнутри, закрыла ее и подкралась к окошку. Снаружи все было мирно и спокойно. Овчарка-оборотень куда-то исчезла. Надеясь, что она не сидит сейчас на крыше вагончика, я прикинула, не пролезет ли она через окно, и решила, что не пролезет. В первый раз за эту ночь почувствовав себя в относительной безопасности, я на ощупь нашла выключатель и включила свет.
42 
