111 
— Благодарю, Тревор, но мы с дедушкой прекрасно проведем время вместе и не нуждаемся в других собеседниках.
Она кивнула супругам и, гордо вскинув голову, проплыла мимо них.
— Спроси престарелого джентльмена, не желает ли он повидаться с Элизабет или со мной! — крикнул вслед Тревор. — Он давно лишил нас своего общества!
— Неужели? Я его понимаю, — насмешливо бросила Сабрина, не оборачиваясь.
Супруги безмолвно смотрели вслед внезапно объявившейся родственнице. Наконец Тревор подошел к жене, улыбнулся и нежно погладил ее по щеке.
— Твоя сестра, разумеется, рада снова видеть меня, — заметил он, беря ее под руку, — как по-твоему? Ее визит даст нам прекрасную возможность стать хорошими друзьями, ты согласна, Элизабет?
Элизабет, упорно рассматривавшая мыски туфель, покорно кивнула.
— Кажется, я задал тебе вопрос, Элизабет, — масленым голоском пропел Тревор.
Сабрина, заподозрив неладное, поспешно обернулась, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тревор с вывертом ущипнул жену за внутреннюю часть руки, где синяк будет незаметен. Кровь бросилась в лицо Сабрины.
— Не смей, грязный ублюдок! — не выдержав, крикнула она. — Не смей ее трогать!
— Замолчи, Сабрина, — хладнокровно обронила Элизабет. — Иди куда шла и оставь нас в покое. — И, улыбнувшись мужу, добавила: — Ты, как всегда, прав, Тревор.
— Вероятно, — ухмыльнулся Тревор, — вполне вероятно, мы сможем вместе выпить чая, после того как Элизабет удалится спать. Ты, разумеется, захочешь посидеть со мной?
— У меня только одно желание — чтобы ты каким-то чудом превратился в нормального человека, но чудес не бывает, не так ли?
— В таком случае до завтра, сестричка, — прошипел Тревор, и его голос прозвучал так зловеще, что Сабрина невольно вздрогнула.
Но мысль о пистолете, украденном у мужа и мирно лежавшем в ее ридикюле, тотчас успокоила ее.
Глава 40
Джесперсон, камердинер графа, открыл дверь, ведущую в просторную спальню и гостиную, и всплеснул руками:
— О небо, да это вы, леди Сабрина! Добро пожаловать домой! Какая приятная неожиданность!
Лакей, отличавшийся необычайной серьезностью в присутствии господ, теперь широко улыбался.
— Сейчас доложу его сиятельству о вашем приезде. Он будет на седьмом небе. Надеюсь, вы поужинаете с ним? Сабрина крепко сжала его широкую ладонь.
— Спасибо, Джесперсон, за то, что заботились о нем и оберегали.
Глаза камердинера на миг увлажнились, но он лишь сдержанно наклонил голову.
— Сюда, миледи.
Детские воспоминания нахлынули на Сабрину, пока Джесперсон вел ее в спальню. Различные «сокровища», собранные ею в былые дни, были выставлены на дедовском письменном столе красного дерева: цветные камешки из ручья, гладко отполированные быстрой водой, нитка янтарных бус, оставленная Сабрине матерью, порванный воздушный змей, обвязанный длинным тряпичным хвостом. Ничто здесь не изменилось, даже синие гардины и балдахин из Дамаска остались прежними. Плотные турецкие ковры, устилавшие паркетный пол, глушили шаги. Граф сидел в кресле перед камином, закутанный в свой любимый бархатный халат цвета старого бургундского вина. Скрюченные пальцы цеплялись за подлокотник.
— Дедушка, — тихо прошептала Сабрина, боясь испугать старика.
Но когда он повернулся и увидел ее, в глазах его засветилась любовь. Сабрина радостно взвизгнула и бросилась к его ногам. Он нежно гладил ее по волосам, и она прижалась теснее и положила голову ему на колени.
Граф долго безмолвствовал, и Сабрина испугалась, что он поверил басням Тревора и Элизабет. В письмах она ни разу не упомянула о случившемся, боясь, что это приведет к ненужной вражде между родственниками.
Прошло немало времени, прежде чем она решилась взглянуть на деда.
— Ты так похожа на нее, — вздохнул граф, бережно обводя пальцем абрис ее лица. — Какая жалость, что ты ни разу не видела своей бабушки. Камилла была так же грациозна, изящна, добра и ласкова. И глаза ее ты унаследовала. Стала прекрасной, трепетной, полной жизни женщиной, Сабрина. Я так доволен твоим приездом и, говоря по правде, спокоен за твое будущее. Виконт здесь? Неплохо бы познакомиться с ним, хорошенько рассмотреть и убедиться, что он действительно тебя достоин.
— Ужин подан, милорд, — объявил Джесперсон. — Миледи, не соблаговолите ли сесть в это кресло, чтобы было удобнее беседовать во время еды?
Но Сабрина вместо этого опустилась на скамеечку для ног, где раньше любила сидеть, наблюдая, как работает граф, разбираясь с семейными бумагами и счетами поместья. Энергичный, шумный, веселый…
111 
