114 
— Какие же это аллегории? Чистая правда!
Элизабет оцепенела. Но Филип небрежно махнул рукой.
— Хорошо, не стану больше вам докучать. Надеюсь, здоровье графа улучшается?
Элизабет взяла себя в руки и даже сумела равнодушно пожать плечами:
— Разумеется. Все день и ночь молятся о его выздоровлении. Думаю, он переживет нас. Возможно, я и стану графиней Монмут, но не раньше, чем превращусь в древнюю старуху. Думаю, приезд любимицы вселит в графа новые силы.
— Да, вы правы, присутствие Сабрины словно вливает в окружающих эликсир бодрости и жизнелюбия. Где она, Элизабет?
— С графом, полагаю. Как я уже сказала, она не выходила из его покоев.
— Буду счастлив проводить его сиятельство к графу, миледи, — вставил Риббл.
Элизабет изобразила улыбку.
— Надеюсь увидеться с вами позже, — бросил Филип и последовал за Рибблом по широкой лестнице. — Кстати, мне приятно будет встретиться и с вашим драгоценнейшим муженьком. Он, по-видимому, процветает?
— Как всегда.
Неужели он различил в голосе Элизабет нотки горечи?
— Жаль, — искренне вырвалось у Филипа. — Но это неудивительно. Такие, как он, неуязвимы.
У входа в покои графа Филип дружески улыбнулся дворецкому, отпуская его, и постучал в дверь.
— Милорд! — приветствовал его камердинер.
— Добрый день, Джесперсон! Как поживает граф?
— Весел и бодр с той минуты, как увидел леди Сабрину. Он и вам будет рад, я в этом уверен.
Филип не разделял убежденности Джесперсона, но не стал возражать. Интересно, поведала ли Сабрина деду о своей семейной жизни?
Направляясь в гостиную, Филип тихо спросил лакея:
— Надеюсь, вам не препятствовали ухаживать за графом?
— Что вы, милорд, никто, особенно после того как вы и маркиз побеседовали с мистером Тревором.
— Значит, негодяй держался на расстоянии?
— И очень большом, позвольте заметить, — ехидно ухмыльнулся камердинер. — Правда, иногда крутится под дверью, но силой проникнуть опасается.
— Моя жена у графа?
— Нет, милорд. Он отпустил ее час назад. Велел нагулять румянец. Она всегда любила свежий воздух.
— Отправилась кататься верхом? Но сегодня очень холодно, — встревожился Филип.
— Нет, милорд, — покачал головой Джесперсон. — Собиралась взглянуть на котят мисс Пиксел.
— Как!! Хотите сказать, что чертова кошка даже не замужем?!
Джесперсон, громко смеясь, открыл смежную дверь и пригласил виконта в спальню. Филип замер на пороге при виде старика, сидевшего у камина с шотландским пледом на коленях.
Граф медленно повернул голову, и виконт едва не вздрогнул, поймав пронзительный взгляд совсем молодых голубых глаз под нависшими седыми бровями. Да, крепкий орешек и, видно, стреляный воробей!
Филип приветствовал хозяина искренней улыбкой.
— Вы, я полагаю, муж Сабрины? — низким бархатистым голосом заговорил старик.
Филип подошел к камину и пожал изуродованную ревматизмом руку графа.
— Да, сэр, виконт Филип Мерсеро к вашим услугам.
— Садитесь, милорд.
Филип кивнул и опустился в кресло, обитое выцветшей парчой.
— Простите мой вид, сэр, я не успел привести себя в порядок с дороги. Не хотел тратить время на переодевание.
Граф безразлично пожал плечами:
— Ричард Кларендон наговорил мне о вас немало хорошего, милорд. Утверждал, что вы человек чести, истинный рыцарь, несмотря на то что поохотились в его угодьях и увели из-под носа добычу.
— Мы с Ричардом знакомы едва ли не с детства. Вместе учились в Итоне. Хорошо еще, что он не изобразил меня настоящим дьяволом.
— О нет! Милый мальчик отчаянно рвался убить Тревора, хотел удушить негодяя. Но считал своим долгом уступить эту честь вам.
— Совершенно верно, — засмеялся Филип. — Сабрина здорова, сэр?
— Да, и должен сказать, она немало удивится, узнав о вашем приезде. В отличие от меня. Я это предвидел.
— Я приехал, чтобы увезти ее домой.
Да, ничего не скажешь, виконт красив, хорошо сложен и учтив. В лице и взгляде ни малейшего признака жестокости, неудовлетворенности или недовольства ситуацией, в которой он оказался. Настоящий мужчина, и при этом обладающий неподдельным обаянием, способным растопить сердце любой женщины и обольстить самую неприступную красотку. В молодости он был похож на Филипа, но эта пора его жизни уже подернулась дымкой забвения, и, кроме того, он плохо помнил время, когда рядом с ним не было Камиллы.
Руки человека тоже о многом говорят. У Мерсеро руки сильные, хорошей формы. Умелые руки.
114 
