очень нудно 
43 
— Готово, боярин, сделал, — тяжело выдохнул он. — Айда, глянешь?
— «Глянешь»? — не понял Середин. — А разве ты их еще не привез?
— Дык, я так помыслил, ты приспособу сию в тайне сохранить намерен. Оттого сюда и не повез. В леске на дороге пока оставил.
— Тоже верно, — согласился ведун и поднялся со шкур. — Обожди здесь, Урсула. Я сейчас вернусь.
До леска от воинского лагеря было всего около километра, так что седлать коня Олег не стал, решил пешком пройтись. Будута тоже оставил своего скакуна возле палатки.
— Отчего так долго? — поинтересовался Середин, пока они шли по утоптанному снегу.
— С длиной никак не могли угадать, боярин. Снизу смотришь — вроде все двадцать сажен в дереве получится. Валишь — а в нем и десяти не набирается! Обидно, да и часы уходят. Сосны-то необхватные, сам увидишь, боярин. А их еще закинуть на телеги надобно было да к дороге вывезти. А они сырые, тяжелые, что валуны…
Холоп говорил правду. Комель каждой из доставленных им сосен был больше метра в диаметре. Как обозники ухитрились погрузить эти деревья и привезти, не распиливая на куски, можно было только удивляться.
— Ну, молодец, молодец, — покачал головой ведун. — Не ожидал от тебя такой прыти. Надобно будет правителю за тебя слово замолвить. Может, и наградит. Устроишься потом, коли с нами к Муромскому князю вернуться не получится.
— Ты наверх глянь, боярин, — обрадовался Будута. — Я там планки-то в выемки врезал, дабы не качались, коли на край наступишь. Они ведь у комля да у хвоста по толщине зело разные. Я стволы веревками с единое целое по всей длине увязал, а планки поверху укрепил от болтания…
— Отлично, — запрыгнув на край телеги, заглянул наверх ведун. По тонкому концу ствола на расстоянии сантиметров сорока друг от друга шли аккуратные ступеньки из полешек в ладонь толщиной. — Отлично, Будута. Быть тебе после полной победы княжичем. А со мной завтра пойдешь — так еще и добычи перепадет изрядно. Ты вот что. Спереди снизу под стволами по чурбаку толстому еще подвяжи. Не у самого края, но не дальше, как в сажени.
— Ох, боярин, — помотал головой холоп. — И так штуки неподъемные получились.
— Так это хорошо, что неподъемные, Будута, — похлопал его по плечу ведун. — Тяжело закидывать — зато и не сбросить будет. Как закончите крепить чурбаки, оставляйте эти штуковины здесь и идите отдыхать. Чуется мне, никто их отсюда не украдет.
С рассветом в лагерях ополченцев из Птуха и Аналарафа опять начались наскоки на стены с забрасыванием хвороста и факелов. С полсотни рано проснувшихся молодцев начали свой маленький штурм и со стороны основного лагеря. Середин их возвращать не стал: пусть делают вид, что все как всегда, — но основную массу людей от веселья оторвал и направил во главе с Будутой на дорогу за возками. Сам он впервые за последние дни облачился в вороненый доспех, закинул за спину щит. Многие ополченцы, поняв, что это неспроста, тоже устремились к своим местам, принялись надевать тулупы и стеганые халаты, прихватывали с собой копья и запихивали за пояс топоры на длинных рукоятях.
Под напором сразу сотен рук телеги с тяжеленными бревнами катились с такой легкостью, словно не весили вовсе ничего. Олег встречал груз и указывал места, где нужно поставить хлысты, рассчитывая, чтобы на стене перед ними не имелось наметов и чтобы расстояние между бревнами получилось не меньше полусотни метров.
— Никак, таран приготовил? — поинтересовался мудрый Аркаим, выйдя на шум из шатра.
— Штурмовые мостики, — ответил Олег. — Будем город брать. На тебя теперь главная надежда, правитель. Я вперед уйду, и обратной дороги нет. Ворота в Каиме никто сделать не догадался, назад не выскочить. Дорога только вперед. Если штурм замедлится — нас там перебьют, и все закончится. Поэтому не дай ополченцам мешкать, гони их вперед, за нами. Ну а я пошел речь перед людьми держать. О свободе и справедливости.
Естественным образом ополченцы сгрудились возле мостиков толпами по две-три сотни человек. Взяв с собой Любовода и холопа, Олег пошел к центральному хлысту, надеясь докричаться до всех, благо ветра не было, да и стояли ополченцы не очень далеко.
— Значит, так, мужики! — решительно выдохнул он и указал на стену. — Здесь конец нашего пути! Здесь мы победим и вернем законную власть нашему правителю! Хотите вернуться домой богатыми и не корячиться от труда непосильного, хотите детей в сытости воспитать?! Там, за стенами, ждут вас всех груды любого добра, женщины, теплые дома. Хотите — тут живите, хотите — домой все везите, хотите — на месте пропивайте! Мудрый Аркаим дарит этот город вам! Вперед! И первый, кто ворвется, получит единолично любой дом, какой захочет!
43 
