очень нудно 
45 
— Вдоль стены атакуйте! — махнул ополченцам ведун. — Бейте их по одному, пока не поздно.
Сам он вернулся к своему мостику. Здесь схватка тоже закончилась, на крышу города успели спрыгнуть больше полутора сотен людей.
— Вдоль стены их атакуйте, туда, вправо, — махнул рукой Олег. — Собираться горожанам не давайте, бейте сотней на одного! Любовод, а Будута где?
— Убили, боярин! Ой, убили! — завопил снизу холоп, из бедра которого торчала сулица.
Олег присел, взглянул на рану:
— Кровь не хлещет — значит не помрешь. Любовод, срежь у кого-нибудь подол рубахи. Только чистый край выбери.
Купец кивнул, дернул чей-то подол, надрезал мечом, рванул. Протянул лоскут ведуну. Тот скомкал тряпку, дал холопу:
— Держи. Я сейчас копье выдерну, а ты сразу рану закрывай да зажми сильнее.
— Ой, не надо, боярин! — взвыл было холоп, но Олег уже выдернул сулицу, откинул в сторону.
— Зажми рану и жди, пока течь перестанет. Любовод, возьми вон у ополченца, что у стены лежит, халат, ему уже не нужно. Накрой Будуту. Как бы не замерз, пока все кончится.
С толстого комля штурмового мостика все продолжали спрыгивать воины, готовые к бою, но, пока не зная, куда бежать, скапливались у стены. Неожиданно среди ополченцев в стеганках и кожаных куртках появилась стройная высокая фигура в темно-бордовом халате.
— Что у вас тут? — легко приземлился возле Олега правитель.
— Холопа моего ранило, мудрый Аркаим. Ты почему здесь, правитель? Тут опасно, свара за город еще только начинается.
— Если ты помнишь, чужеземец, я умею за себя постоять, — с достоинством ответил правитель. — Так что тут происходит?
— Полторы сотни ополченцев атакуют вдоль стены влево, столько же — вдоль стены вправо, — кратко доложил Середин. — Противник разобщен, сильного сопротивления не предвидится. Горожане на той стороне Каима, похоже, еще не заметили, что мы внутри. Их отвлекают ополченцы из Птуха и Аналарафа.
— Понятно. Пусть продолжают, а я хочу пройти в святилище.
— Это опасно, мудрый Аркаим!
— Куда опаснее, смертный, коли кто-то из охранников святилища узнает о начале штурма и посягнет на священное сокровище, на книгу тайного знания.
— Священная книга… — Олег сразу понял, что спорить бесполезно. — Воины, следуйте за правителем и охраняйте его от любого, кто попытается к вам приблизиться. Идите!
Отряд из полутора сотен ополченцев колыхнулся и нестройной толпой двинулся за Аркаимом. Олег, задержавшись у мостика, дождался бородача среднего возраста и солидного вида, ткнул его пальцем в грудь:
— До ста считать умеешь?
— Да, господин… — опешил тот.
— Остаешься за старшего. Всех, кто сюда забирается, разбивай на отряды по полсотни человек, назначай командира и отправляй вскрывать люки на домах. Пусть проверяют, нет ли кого с оружием. Начинайте с этого круга и дальше к центру. Все понял?
— Да, господин.
— Тогда начинай отсчитывать. Вот уже десятка три набежало… — И ведун кинулся нагонять правителя.
Мудрый Аркаим либо чуял ловушки, либо горожане так и не успели их организовать — но за весь путь от наружного частокола к скромной деревянной луковке в центре селения никто из ополченцев никуда не провалился. Они благополучно дошли до дворца богов, легко узнаваемого по беловато-матовой крыше из слюды, пересекли его по мостику, затем миновали земляной круг сокровищницы. Спохватившись, Олег приказал ополченцам вернуться на вал, огораживающий дворец, и никого не пропускать к центру.
Правитель тем временем уже спускался в святилище. Когда ведун добежал до лестницы и сошел вниз, трое храмовых охранников уже лежали с разорванными плечами, а два старика-жреца стояли коленопреклоненные, ожидая воли законного наследника Каима.
— Во имя Итшахра, — остановился мудрый Аркаим перед светящейся палаткой. — Только ему ведомо, как долго я ждал этого момента.
Правитель протянул руку к пологу и… замер.
Спустя минуту ведун кашлянул:
— С тобой все в порядке, мудрый Аркаим?
— Нет, ничего, — голос наследника Каима дрогнул. — Просто я ждал этого момента очень, очень долго.
Он решительно выдохнул, шагнул вперед. Олег и купец скользнули следом.
Посреди палатки, в самом центре столицы Каима, на ровном гранитном постаменте лежала растрескавшаяся малахитовая плита, где-то с полметра в длину, вдвое меньше в ширину и в три пальца толщиной, с высеченной на лицевой стороне надписью из неведомых Середину рун. Именно от этой плиты и исходил тот зеленоватый свет, что наполнял храм.
45 
