очень нудно 
65 
— Какой же у меня муж золотой: чужую дочку растит, со мной, дурой-инвалидом, мучается. Спасибо вам, святой отец. Пора мне домой возвращаться. Сыта я по горло правдой и прошлым своим боевым. — Катя отодвинула остывшую чашку и поднялась из-за стола. — Поеду мужа расцелую.
— И за меня расцелуй! И дочку расцелуй. А Женьке-дураку, что в машине у церкви сидит, скажи, пусть смелости наберется да заходит. Бог его давно простил, детишек спас. Скажи ему, если мы с ним по душам поговорим — легче ему станет.
— Скажу. Только вы не думайте, что у меня с ним опять чего — я его близко не подпущу. Пусть домой меня отвезет и идет с Богом в прошлое, в мертвую зону.
— Молодец, Катя. Что приехала — молодец, выдержала все. Любящее сердце все перенесет.
— Все, побежала. — Катя сделала пару шагов, но неожиданно остановилась и повернулась обратно. — Ой, последний вопрос: бывшая Гришина жена, Ким, вы ее знали — куда она пропала?
Отец Пантелеймон на секунду задумался, как будто припоминая:
— Столичная штучка она была. Скучно ей было в нашем болоте — со скуки и с Женей схлестнулась, обидела Гришу. Ну а как вскрылась измена — испугалась да сбежала в Москву. Я так думаю. Взбалмошная была, экзальтированная, прямо птица тропическая.
— Она красивее меня? — не очень уверенно спросила Катя.
— Нет, деточка. Рядом не стояла. Езжай с Богом. Маме кланяйся, хотя нелегкое ты испытание для сердечка своего устраиваешь…
— Нет, я решила — маму навещу. Восемь лет не виделись. Какая она ни сумасшедшая, а я ее видеть хочу. И не отговаривайте, отец Пантелеймон, — я решила.
— Ну, если ты чего решила — это все. Это я точно знаю. Ты хоть Женю с собой возьми. И Гришу не суди за мать — ради тебя он на обман пошел, лечение ее оплачивает.
— Я все понимаю. Теперь — все понимаю, слава богу. Спасибо вам, святой отец, побежала я.
ГЛАВА 7
Петелино. Дурка 10.09.2006 16:00
Больницу нашли легко — кто в их краях не знает знаменитую на всю округу психушку. Дети про нее друг другу страшные истории рассказывали, про маньяков, что живут в ее стенах, а учителя любили сравнить своих «любимых» учеников с ее пациентами. Располагалась психиатрическая лечебница, как и многие подобные заведения в России, в старом особняке, принадлежавшем когда-то местным землевладельцам. Дом был большой, в три этажа, от основного здания, украшенного многочисленными колоннами, отходило два крыла. Вокруг особняка был большой, когда-то ухоженный, а ныне пребывающий в запустении сад. В хорошую погоду там выгуливали тихих пациентов. Имелась рядом и церковь с колокольней, звон которой разносился в хорошую погоду на многие километры.
Вот и сейчас, когда Катя с Женей прибыли на место, первое, что их встретило, был колокольный перезвон, который сопровождал их всю дорогу до палаты. Катю с Женей с недоверием и любопытством проводили в палату мамы Кати — за восемь лет в больнице они были ее первыми посетителями. В палате сухонькая седая женщина в синем больничном халате сидела на кровати в полной индифферентности к происходящему и смотрела в окно. Ирина Александровна никак не отреагировала на открывающуюся дверь и даже не обернулась к входящим. Катя всю дорогу морально готовилась к встрече, но, войдя в палату, поймала себя на мысли, что все равно, как ни старается, не может узнать свою собственную мать. Не выдержав увиденного, а может быть, от полного бессилия соотнести в своей памяти образ матери с этой жалкой страдалицей Катя расплакалась. На звук ее плача Ирина Александровна равнодушно оглянулась — Женя обнимал Катю, пытался ее успокоить, уговаривал, что все нормально. Внезапно лицо больной перекосила гримаса, в глазах появилось выражение, она поднялась со своего места и, указывая пальцем на Женю, начала медленно к нему приближаться.
— Ты?! Ты — за мной пришел, подлец! Дочь мою загубил, за мной пришел! А-а-а-а! — Она сорвалась на жуткий крик и сделала попытку вцепиться ему в лицо, но на шум из-за двери тут же примчался санитар, который ловко ухватил безумицу и попытался ее урезонить.
Но не тут-то было, Ирина пришла в дикое возбуждение — она вырывалась, выла, плевалась, что-то бессвязно кричала, — санитару пришлось звать помощь. Прибежала подмога, и санитары уже вдвоем пытались успокоить больную женщину, которая в этот момент напоминала разбушевавшуюся ведьму. Катю и Женю попросили на выход. Катя, не в силах выдержать этой сцены, кинулась к матери, попыталась ей объяснить сквозь слезы:
65 
