132 
Джонатан взял ключи и бросил их Хантеру. Тот поймал их одной рукой, другой держа Элизабет.
— Я ведь говорил вам, Элизабет, не пытайтесь ничего предпринимать. Он согнул ее руку в локте так, что ей стало больно, и завел ее за спину — она вздрогнула и поморщилась, но не издала ни звука.
— А теперь, Харли, я хочу, чтобы вы принесли мне хорошую крепкую веревку.
— Нет.
Кристиан дернул ее руку — назад и вверх. Элизабет прикусила нижнюю губу, но смолчала.
— Ну же, Харли, или я сломаю ей руку.
— У меня нет веревки, по крайней мере здесь, в хижине.
— А где есть?
— В лодочном сарае.
— Пошли.
Он махнул пистолетом в сторону Джонатана.
Внезапно Элизабет остановилась.
— Нет, Кристиан. Я не пойду. Вы хотите, чтобы все выглядело как несчастный случай? Я не дам вам такой возможности. Хотите меня убить, пристрелите здесь и сейчас. Тогда даже Моретти кое-что поймет и откроет охоту на вас.
Джонатан с шумом вдохнул воздух. Он знал, что Хантер выстрелит. Этот человек был безумен и настолько извращен, что мысль об окружном прокуроре Нью-Йорка, бегущего по его следу, не должна была вызвать у него и тени сомнения.
Кристиан посмотрел на Элизабет и улыбнулся. — Так вы хотите “здесь и сейчас”, моя дорогая?
Отлично.
— Слушайте, Пибоди, я окружной прокурор. И, возможно, сейчас ситуация критическая. Отправляйтесь в дом Джонатана Харли в Крисмас-Кроув. Он и миссис Карлтон в опасности. Готов поклясться.
Гомер Пибоди смотрел на тарелку тушеной говядины перед собой. Блюдо было теплым, острым, сдобренным терпкой горчицей. Его жена считала безумием есть тушеную говядину с горчицей — поэтому обычно он ел в своем офисе. Жаркое остывало, пока этот чертов псих терзал его слух. Он послушно кивал головой, хотя и понимал, что разговаривает по телефону.
— Ладно, мистер Морелли.
— Моретти! Энтони Моретти, вы, чертов болван!
— Да, мистер Моретти. Я отправляюсь туда. Не волнуйтесь.
— Возьмите с собой людей. Хантер опасен. Он уже троих убил.
— Да, я уже в пути.
Моретти чертыхнулся и повесил трубку. Гомер Пибоди горестно покачал головой, возмущаясь грубостью этого чудака. Ничего не случится. Он здесь уже пятнадцать лет. Однажды, много лет назад, произошло убийство, но то был чужак, человек из другого штата, — зарезал жену. Подумать только! Окружной прокурор из Нью-Йорка не поленился ему позвонить! Просто нет спасения. Он набрал полную ложку рагу и проглотил с удовольствием. Он поедет в Крисмас-Коув, о да, поедет, но не сразу. Пибоди отправил в рот следующую порцию и начал задумчиво жевать. Эта горчица, пожалуй, самая лучшая.
Моретти набрал номер полиции штата. Его рука дрожала. Чертов олух Дрейпер упустил Хантера, и теперь тот неизвестно где, а скорее всего охотится за Элизабет Карлтон. И все произошло по его, Моретти, вине.
— Дерьмо, — сказал он тихо.
— Прошу прощения? — услышал он раздраженный голос женщины на другом конце линии.
— Извините, — сказал Моретти. — Мне надо поговорить с Марком Каннингэмом.
— В настоящий момент он обедает. Моретти уставился на телефонный аппарат.
— Тогда позовите его помощника! Черт бы вас всех побрал. Это исключительный случай!
— Нет никакой нужды браниться и орать, — сказала женщина.
Моретти скрипнул зубами.
Потом телефон замолчал. Женщина положила трубку. Он чертыхнулся и снова набрал номер.
Элизабет не заметила движения его кулака. Удар пришелся ей в челюсть.
Джонатан рванулся к нему, но Кристиан схватил Элизабет под мышки и прижал дуло пистолета к ее груди.
— Прекратите, Харли!
— Я вас убью, Хантер.
— Конечно, убьете, дружище. Конечно, убьете. А теперь поднимите суку и пойдем в лодочный сарай. И только попытайтесь что-нибудь сделать, Харли, — я всажу в нее пулю.
Кристиан знал, что Джонатан Харли доведен до крайности. И прибавил едва слышно:
— Я не боюсь умереть, Харли. Вполне возможно, что после того, как я выстрелю один раз, вы все-таки успеете на меня наброситься. Но она все равно умрет, она будет мертва.
Кристиан уронил Элизабет на пол.
— Поднимите ее, Харли, да поживее. Сейчас же.
Джонатан взвалил Элизабет на плечо и вышел из хижины.
Слева он видел тень идущего Хантера рядом. Земля здесь мягкая — ни опасных скал, ни коварных, скрытых острых камней. Только нежные изгибы зимней травы.
Добравшись до лодочного сарая, он осторожно положил Элизабет на землю и выпрямился.
132 
