26 
Сэр Хью проследил за недоуменным взглядом Арабеллы и вполголоса язвительно посоветовал:
— Прошу вас, не обращайте внимания на его величество, дорогая. Он почти не занимается государственными делами. Эта дама — его последнее увлечение. Графиня только что прибыла ко двору из Генуи или Милана, не знаю точно.
— Но она старая! — выпалила Рейна. Посол мягко улыбнулся.
— Вы правы. Она почти моя ровесница. Нет, дорогая, не краснейте. Я просто подшучивал над вами. Думаю, следует сначала познакомить вас с Алкье, послом Наполеона. По крайней мере он не такой непроходимый болван и зануда, как его предшественник.
— Великолепное собрание, сэр Хью, — заметила леди Делфорд.
— И весьма впечатляющий дворец, — поддержала ее Арабелла.
— Совершенно верно, леди. Жаль, что королева его не терпит. Видите ли, в тысяча семьсот девяносто седьмом году французы захватили и удерживали Неаполь в продолжение пяти месяцев и устраивали во дворце балы и приемы. С тех пор он вызывает у их величеств горькие воспоминания. Теперь они по большей части принимают гостей во дворце Казерта. Но к нам идет месье Алкье.
Когда им удалось наконец отделаться от француза, Арабелла вынесла из разговора твердое убеждение в том, что месье Алкье более всего напоминает мерзкую змею. По-видимому, эта мысль так ясно читалась в ее выразительных глазах, что сэр Хью усмехнулся.
— Дорогая, — осторожно упрекнул он, — не позволяйте Алкье понять, о чем вы думаете. Он невероятно влиятелен и пока лишь довольствуется тем, что позволяет королевской семье усидеть на троне.
— Да, это мой недостаток, — вздохнула Арабелла. — Постараюсь кокетливо взмахивать ресницами и строить глазки.
— А каково ваше мнение об Алкье, мисс Линдхерст? — обратился сэр Хью к Рейне.
Но та, не слушая посла, неотрывно смотрела на высокого молодого человека, стоявшего в глубине салона. Он был одет в элегантный черный вечерний костюм с белыми кружевами. Худое лицо заросло, правда, густой черной бородой, зато глаза сверкали синевой полночного неба.
«Мужчина просто не имеет права быть таким красивым», — подумала Рейна, покачав головой. Впрочем, она, вероятно, ошибается относительно цвета его глаз — в конце концов он стоит довольно далеко. И может быть, у него плохие зубы! Ее отец утверждает, что «от иностранцев никогда не услышишь ничего путного, а их манеры отличаются печальным отсутствием достоинства». Однако при виде стройного незнакомца она впервые усомнилась в правоте отца.
— Рейна, дорогая, что с тобой? Девушка недоуменно моргнула:
— Что, мама?
— Сэр Хью задал тебе вопрос, любовь моя.
— О… да, сэр Хью, я полностью согласна с вами, — кивнула она, растерянно глядя на посла.
— Превосходно! — рассмеялся тот и улыбнулся Арабелле, словно приглашая ее разделить маленькую тайну, а потом повел дам по залу, неустанно представляя их всем гостям подряд. Казалось, он знал всех, и Арабелла испугалась, что отныне у нее на лице навечно застынет вежливая улыбка. Встретившись глазами с Адамом, она незаметно ему подмигнула. Тот на мгновение нахмурился.
— Месье граф, — сказал сэр Хью, — позвольте познакомить вас с леди Делфорд, ее очаровательной дочерью Рейной и леди Арабеллой Уэллз. Леди — граф де ла Валль.
Рейна пробормотала что-то, не замечая, что граф пристально ее изучает. Более того, она не обратила на него внимания.
— Представьте меня вашему знакомому, месье граф, — попросил сэр Хью. Эрве поклонился.
— Леди, это мой друг, маркиз Пьетро ди Гальвани, недавно прибывший с Сицилии.
«У него прекрасные зубы», — подумала Рейна, протягивая руку маркизу. Адам улыбнулся девушке, старательно избегая взгляда Арабеллы, и поднес к губам нежные белые пальчики, но в последний момент перевернул ее руку и слегка поцеловал ладонь.
Рейна понимала, что маркиз позволил себе недопустимую вольность, но от прикосновения его теплых губ сердце бешено заколотилось. Она не отдернула руки, как, несомненно, сделала бы, поведи себя любой другой джентльмен столь же возмутительно.
— Синьор, — промолвила Рейна, поднимая на него глаза, и удивленно отшатнулась. Ей отчего-то очень знакомо это лицо. Но, конечно, это невозможно! Она никогда раньше не была в Италии, а он — сицилийский аристократ. На какое-то долгое мгновение их взгляды скрестились и застыли, и Рейна отметила, что его глаза еще красивее, чем она представляла.
Адам выпустил руку девушки и, обернувшись к сестре, заметил в ее глазах молчаливое предупреждение и насмешливые искорки. И что-то еще. Самодовольство! Да-да, вот именно! Негодяйка ужасно довольна собой!
26 
