очень нудно 
72 
Он кивнул, и Орна, бросившись на колени, поцеловала носок его мягкой кожаной туфли. Появился евнух и, подняв девушку, увел прочь.
Сеньор Ансера отер потный лоб.
— Да, — едва выговорил он, — покончим с делами, повелитель.
Камал в последний раз просмотрел пергамент, прежде чем поставить подпись, дружелюбно кивнул испанцу, и тот поспешно исчез за занавесью сводчатого проема. Легче всего иметь дело с благочестивыми испанцами, но это не дает ощущения победы.
— Хасан! — окликнул бей визиря.
— Что угодно повелителю?
— Позаботься, чтобы испанец посетил баню;
— Прикажу, чтобы старика как следует окатили ледяной водой, повелитель.
— Совершенно с тобой согласен. Позови Орну. Я хочу еще насладиться ее танцами, прежде чем она проведет на спине остаток дня и ночь.
— Чего еще ждать от испанцев, — хмыкнул Хасан и, почтительно поклонившись, удалился.
Камал принял финик из рук рабыни и поудобнее устроился на подушках, ожидая возвращения Орны.
— Что еще будет угодно господину? — тихо осведомилась рабыня. Камал повернул голову, и закрытая шелком девичья грудь коснулась его щеки.
— Ничего, — резко бросил он, не замечая ее неловкую попытку привлечь его внимание, и вновь уставился на Орну, чье обнаженное тело мерцало слоновой костью в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь решетки окон. Она действительно прекрасная танцовщица и способна возбудить сладострастие в любом мужчине.
Когда музыка смолкла, Орна опустилась на колени.
— Останься, — велел он, указывая ей на место рядом с собой. Но в этот момент появился хмурый Хасан.
— Повелитель, ваш сводный брат Ризан вернулся с подарком от вашей матушки.
— Давно я не видел моего распутного братца, добрых два месяца! — усмехнулся Камал. — Приведи его!
Стражники у дверей вытянулись, как только Ризан шагнул через порог. Хасан поспешно отступил.
— Мой благородный господин! — воскликнул с поклоном Ризан.
— Скорее выпрямляйся, братец, пока я не приказал стражнику разукрасить твою наглую физиономию.
Ризан беспечно рассмеялся.
— Как бы ты в самом деле не исполнил угрозу, когда увидишь, что прислала тебе твоя высокородная матушка. — И, повернувшись к турецкому солдату, приказал: — Приведите девушку.
Камал с изумлением уставился на тощую фигуру в лохмотьях, безуспешно рвущуюся из рук турка.
— Арабелла Уэллз, брат! — задыхаясь от смеха, взревел Ризан и швырнул пленницу на пол, к ногам Камала.
Тот молча смотрел на грязную, со спутанными волосами женщину. Когда она подняла голову, Камал невольно отшатнулся. Лицо незнакомки было вымазано чем-то темным, и, кроме того, от нее исходила невыносимая вонь!
— Арабелла Уэллз? — тупо повторил Камал, поднимаясь. — Это неудачная шутка, Ризан?
— Нет, повелитель. Ваша мать прислала девчонку и велела передать письмо.
Камал быстро развернул небольшой листок.
«Сын мой, это Арабелла Уэллз, дочь человека, предавшего меня. Шлюха, успевшая переспать со всеми придворными в Неаполе. Насладись ею, сын мой. Я сообщила отцу о ее похищении. И хотя она — ничтожное создание, он обязательно явится за дочерью».
Арабелла тяжело дышала, чувствуя, что сейчас потеряет сознание. Однако она постаралась собраться с силами, отвела глаза от читающего письмо незнакомца и оглядела танцовщицу — та поспешно заворачивалась в покрывало. Еще две девушки, помоложе, почти голые, хихикали, прикрываясь руками. Арабелла затрепетала. Словно издалека донесся мужской голос:
— Ты можешь встать? — сочувственно спросил Камал.
Арабелла с трудом поднялась и смело взглянула на него. Высок… выше, чем она предполагала, гладко выбрит… сильно загорел. Волосы цвета спелой пшеницы слегка вились на концах. Голубые глаза казались совершенно неуместными в этой стране темных, смуглолицых людей.
— Кто вы? — прошептала Арабелла, хотя уже поняла, кто перед ней. Но он совсем не похож на графиню!
Ризан неожиданно вцепился в нее, скрутил руки и завел их за спину.
— Это твой хозяин, девчонка, Камал эль-Кадер, — прорычал он, встряхнув ее хорошенько.
— Отпусти ее, брат, — не повышая голоса, приказал Камал, заметив, как поморщилась от боли пленница. — Ты дочь графа Клера?
— Разве в письме вашей благородной матушки об этом не говорится?
— Там сказано также, что ты охотно раздавала свои милости многим мужчинам при неаполитанском дворе! — Темные глаза девушки зловеще блеснули, и Камал медленно добавил: — Моя мать предложила мне развлечься с тобой до прибытия твоего отца.
72 
