очень нудно 
33 
– Кроме довоенного, – напомнил Молдер.
– Да, кроме довоенного, – согласился убийца. – Что творилось со мной пятьдесят лет назад, выяснить не удалось. Хотя я специально нанимал частных детективов. А что касается того, как я выгляжу, так это благодаря хорошему питанию, здоровому образу жизни, чистому воздуху и воде. Думаете, я зря так сильно потратился на приют в горах? Позаботился о том, чтобы достойно встретить старость…
– Восемьдесят лет? – Скалли окинула арестанта взглядом и недоверчиво покачала головой: – Вы слишком хорошо выглядите даже для сорокалетнего.
– Когда у вас появится лишних пятнадцать-двадцать миллионов, настоятельно рекомендую купить сотню-другую акров в этих горах. Лучше с сосновым лесом и горным ручьем.
– И бобрами, – кивнула Скалли. – Я помню. Думаю, Молдер, нам следует сделать небольшой перерыв в беседах с Артуром Андерсеном. Пошли.
– Ну, что будем делать? – поинтересовался Фокс Молдер, когда они оказались на улице.
– Пойдем в закусочную и пообедаем, – ответила женщина. – Нам, в отличие от Андерсена, пирогов никто не предлагал.
– Это была твоя теория, что он не может установить с людьми хороших отношений.
– Я все равно не верю ни единому его слову, – упрямо мотнула головой Скалли. – Боюсь только, в архив Военно-морского флота нет открытого доступа. Как, естественно, и налоговое управление. Придется просить наше отделение в Окленде проверить его показания. А Штаб-квартиру – выяснить через налоговый департамент финансовую историю этого деятеля. Вот только это займет довольно много времени, получить ответ сегодня уже не успеем.
– Значит, получим завтра.
– Завтра… В городе нет ни единого мотеля, а я не уверена, что шериф по-прежнему будет рад видеть нас своими гостями. Особенно после того, как мы взяли в оборот его любимого мистера Андерсена.
– Ну, не все так уж плохо. У нас, например, есть машина.
– Не машина, а пикап, – покачала головой Скалли. – В нормальной машине можно сидения откинуть и хоть как-то поспать. А в твоем грузовике…
– В моем грузовике можно отъехать вечером куда-нибудь в красивое пустынное место и остановиться там до утра. Скалли, ты хоть раз в жизни ночевала на воздухе под открытым небом?
Женщина проследила взгляд Молдера, устремленный к покрытой снегом горной вершине и отрицательно покачала головой:
– Ну уж нет! Во-первых, там частные владения, во-вторых, там магнитные аномалии, подпаленные вершины и странные светящиеся пятна, а в-третьих, я лучше выдерну у Андерсена пару волосков и останусь в соседней с ним камере: в тепле и под крышей.
– Скалли!
– Нет! У меня нет желание проснуться с горелой, как у тех сосен, головой. Если ты любишь подобные опыты – отправляйся туда один.
– В тюрьме тоже оставаться не обязательно, Скалли, – усмехнулся ее напарник. – Вряд ли Бессель станет выставлять нас на улицу. Ведь убийца пока еще все-таки не пойман.
Полицейский участок города Мэннинг,
округ Дунн, штат Северная Дакота,
19 сентября 1993 года, 13:50.
– Продолжаем допрос, Артур Андерсен, – сообщила арестованному Скалли, включая магнитофон. – В свете информации, которая была получена за прошедшие сутки, у нас к вам появились новые вопросы.
– С удовольствием проясню все имеющиеся сомнения, – кивнул убийца.
– Очень хорошо, – Скалли поставила ноутбук на стол, раскрыла его и перевела в активный режим. – Сегодня утром мне прислали справку из архива ВМФ. Они подтверждают, что сержант морской пехоты Артур Андерсен действительно проходил лечение в госпитале атолла после контузии, полученной от банки с томатным соком. Но одновременно они сообщают, что никакого сержанта Андерсена в списках частей, дислоцированных на острове в тысяча девятьсот сорок втором году не значится. Как вы можете это объяснить?
– А вы знаете, как выглядел Мидуэй после налетов японской авиации? – Артур Андерсен прикрыл глаза, словно что-то вспоминая. – Это была перемешанная с песком и коралловой крошкой равнина, срытая тысячами взрывов почти до самого уровня моря. Листки из ваших драгоценных архивов порхали в воздухе вперемешку с обрывками пальмовых листьев, и коробки с важными надписями были вкопаны в землю вместе с этими чертовыми консервами, стреляными гильзами, обломками наших истребителей и обильно политы сверху кровью. Думаете, тогда меня хоть кто-нибудь спрашивал о том, числюсь я в списках или нет? Думаете, проверяли документы, что остались валяться где-то на позиции? Нет, мне дали выписку из медицинской карты, винтовку, шестнадцать солдат, способных передвигаться после легких ранений, и приказали идти к причалу и защищать выходы с него, поскольку японцы вот-вот должны были начать высадку, а дислоцированную у пирса роту стапятидесятифунтовые бомбы превратили в кровавое месиво вместе с их пулеметами и базуками. Мы с этими ребятами оказались самым живучим взводом и потеряли всего четырех человек за три морских десанта. Мы высаживались с ними на узкие полоски пляжей, под пули и снаряды узкоглазых целых три раза! Вы хоть примерно можете себе представить, что это такое? Когда позади море, впереди амбразуры огневых точек, и ты лежишь на белом песке, как мишень в тире, и ждешь, какой из кусков свинца раскрошит твою дурную башку! И целых три месяца эта госпитальная выписка заменяла мне все документы и биографии вместе взятые! В списках я у них не значусь… Крысы тыловые!
33 
