18 
— Это правда. Но тут есть причина. Я хочу сказать — еще одна причина.
Делорм внесла в гостиную кофе и тарелку с шоколадным печеньем.
— Может, попросишь своего врача, чтобы выписал тебе валиум? — предложила она. — Если будешь недосыпать, будет еще хуже, зачем тебе это?
— Скажи мне, что ты об этом думаешь. — Он вытащил открытку и конверт из бумажной папки и положил на столик. Теперь они лежали в прозрачной пластиковой папке — развернутая открытка и почтовый конверт, адресом вверх.
Делорм подняла бровь:
— Работа? Зачем ты мне принес работу? Я думала, ты взял отпуск на неделю или на две. Черт, да на твоем месте я бы ушла на несколько месяцев.
— Ты просто посмотри.
Делорм склонилась над столиком.
— Это тебе кто-то прислал?
— Да.
— Ох, Джон. Прости меня. Какая мерзость.
— Я хотел бы знать, кто это послал. Думаю, ты могла бы мне сказать свое первое впечатление.
Делорм посмотрела на открытку.
— Ну, во-первых, этот человек, кто бы он ни был, дал себе труд напечатать эти две строчки, вместо того чтобы вписать их от руки. А значит, видимо, он думает, что ты можешь узнать его почерк — или, по крайней мере, сумеешь сравнить его с какими-то существующими образцами.
— Приходят в голову какие-нибудь кандидаты?
— Ну конечно. Все, кого ты сажал в тюрьму.
— Все? Не уверен. Например, я месяца два назад упек Тони Капоцци за нападение с применением насилия, и он, конечно, бесится, но я не представляю, как он может сделать что-нибудь в этом роде.
— Я имею в виду — те, кто получил серьезный срок. Может быть, пять лет или больше. Таких немного.
— И среди них должен найтись достаточно изощренный человек — и достаточно настойчивый, — чтобы выяснить мой домашний адрес. Меня же нет в телефонном справочнике. Возможно, он как-то связан с бандой Рика Бушара.
Рик Бушар был одним из самых гнусных прирожденных негодяев в мире, даже по меркам наркоторговцев, — но года два назад его убили в тюрьме. В свое время Кардинал помог упрятать его туда на пятнадцать лет, и Бушар, который, в отличие от большинства преступников, обладал большим ресурсом влияния и неплохим природным умом, преследовал его до самой своей смерти.
— Не исключено, — согласилась Делорм. — Но насколько это вероятно? Притом что Бушар умер, и все такое.
— Они знают мой адрес. И потом, это в их стиле. Года два назад Кики Б. явился к самым моим дверям, принес письмо с угрозами.
— Но тогда Бушар был еще жив, а Кики с тех пор ушел на покой, ты сам мне говорил.
— По-твоему, такие типы, как Кики, когда-нибудь уходят на покой?
— Многие «плохие парни» легко могут разузнать твой адрес. В конце концов, существует Интернет. А помнишь, какой-то идиот репортер сделал интервью с тобой прямо на фоне твоего дома? Дело было очень громкое. Кто знает, сколько народу видело этот сюжет?
— Его не показывали на всю страну, я проверял. Только по местному телевидению.
— Местные каналы тоже покрывают большую территорию. Джон… — Делорм взяла его руку своими теплыми ладонями: это был один из тех редких случаев, когда она до него дотрагивалась. Лицо у нее было мягкое, и даже сквозь поволоку боли — возможно, даже благодаря своей боли, — Кардинал увидел, как же она сейчас невероятно красива. Он понял, что для работы она словно бы надевает совсем другое лицо — бронированное, чтобы легче выдерживать ежедневный фестиваль сарказма у них в отделе. Разумеется, так поступал и он, и все остальные, но ему вдруг показалось, что Делорм, единственная женщина в отделе, чем-то похожа на дельфина в бассейне, полном акул.
— С таким же успехом это может быть какой-нибудь твой сосед-пакостник, — заметила она. — Кто-нибудь из тех, кто затаил обиду на полицию. Тут не обязательно что-то личное.
Кардинал приподнял пластиковую папку:
— Судя по штемпелю — Маттава.
— Ну, тогда… Слушай, а почему бы тебе не махнуть на это рукой? Тебе ведь это не поможет. Тебе не станет легче. Если ты в это полезешь, тебе придется преодолеть уйму всяких сложностей. Я даже не уверена, что ты их сможешь преодолеть.
— Я собирался попросить об этом тебя.
— Меня. — Она посмотрела на него, и взгляд у нее уже не был таким мягким.
— Мне нельзя этим заниматься, Лиз. Я — лицо причастное.
— Я не могу это расследовать. Это не преступление — послать по почте мерзкую открытку.
— «Кто бы знал, что так повернется?» — прочел Кардинал. — Ты не считаешь это угрозой? Если учесть ситуацию.
18 
