105 
— А мне делать нечего, вот и шатаюсь где ни попадя, — ответил Олег. — Ты сам-то кто таков: человек ли нежить?
— Я слуга… — загадочно ответил детина и, важно прокашлявшись, представился: — Стас.
— Слуга Стас? — Олег не скрыл издевательской усмешки. — Асфирь хочет сделать меня твоим хозяином, Стас. Может, уже сейчас начнешь слушаться?
— Еще рано, — серьезно ответил Стас. — Еще слишком рано, ведун. Пока тебе нечего делать у капища.
— Капище? — Середин окинул взглядом спираль. — Чье же это капище?
— Древнее оно, старше чуди, что прежде здесь жила. Не Перуна, не Ярилы святилище, а неведомых богов, чье и имя-то все забыли. Ступай пока, Олег.
— Здесь ли Рада? — Ведун не решался доставать пока саблю, но и подчиняться был не намерен.
— Там, у ручья найдешь, — кивнул в сторону слуга чародейки.
Середин, помедлив, все же отошел от капища. С расстояния в десяток шагов он даже лучше мог его рассмотреть. Теперь не нужно было напрягаться, приводить себя в паническое настроение — слишком много энергии скопилось над древними камнями. «Нити» растянутой Асфирью паутины над валунами искривлялись и дальше, сливаясь вместе, повторяли в воздухе спираль, постепенно спускаясь к земле. Плоский камень в центре капища и был центром паутины, там энергетический завиток растекался пульсирующей лужицей, покрывая камень целиком. Олег подумал, что если спираль паутины так точно соответствует каменной, то нарушить верхнюю можно, просто разбросав камни. По крайней мере, стоило бы попробовать, но Стае наверняка для того и поставлен тут на стражу, чтобы не позволять таких шалостей. А еще — то, что легко разрушить, легко и починить.
Пока Середин раздумывал над своей задачкой, позади послышался заливистый смех. Ведун оглянулся и увидел бегущего по краю поляны крупного синеглазого волка, на котором верхом сидела Всеслава. Платочек ее сбился на шею, сарафан был сильно перепачкан — и все равно именно сейчас девочка более чем когда-либо напоминала шоколадку «Аленка».
— Дядя Олег! — радостно завопила Всеслава, увидев Середина, и тут же плюхнулась с серого друга в траву. — Дядя Олег! Ты пришел в горелки играть? Помнишь, обещал?
— Не умею я, Славушка! — Середин пошел к ней, с опаской поглядывая на развалившегося в траве волка. — Лучше расскажи мне, куда же ты пропала?
— Я пропала? Я не пропадала! — Всеслава обняла волка за толстую шею, но ручонок не хватало, как она ни старалась. — Меня Глеб унес в лес, ночью! Сказал: дождемся дядю Олега. Мы и ждали. Сначала вместе, потом я одна, а ты все никак не шел! Страшно одной в лесу, дядя Олег! Это не я пропала, это ты куда-то пропал!
— Я был очень занят, Славушка, — смущенно признался ведун. — Что же с тобой дальше было?
Жутковатое зрелище производил на Олега ребенок, играющий с волком, засовывающий ему в пасть ручонки. Хищник казался вполне довольным; он развалился на траве, высунув язык, и вообще поведением напоминал добрую крупную собаку. Но волк есть волк, это чувствовалось в бугрящихся мышцах, в беспокойных ушах… А более всего почему-то в хвосте, валяющемся на земле, как полено.
— Он добрый! — перехватила его взгляд Всеслава. — Я с ним давно познакомилась!
— Как же ты его назвала? — Это, похоже, был тот самый волк, что шел по лесу за ведуном.
— Полканом! — сообщила Всеслава, и Олег вздрогнул. — Тебе не нравится?
— Нравится, на Мирополка чем-то похоже. Есть у меня знакомый по имени Мирополк, с такими же вот глазами.
Если волк и понял, о чем речь, то виду не подал ничем. Всеслава продолжала с ним возиться, чесала за ушами, как кота, шептала что-то.
— Как ты сюда попала? — повторил вопрос Олег. — Кто тебя привел, Славушка?
— Одна девушка, я ее раньше не видела, а имя вроде как знакомо, — беззаботно откликнулась девочка. — Асфирь — ты ее знаешь?
— Немного…
— Она хорошая, добрая, и у нее платье красивое. Если ты ее не знаешь, то я вас потом познакомлю! А еще здесь Рада со мной, она тоже хорошая. Болеет вот токмо…
— Чем болеет? — насторожился Середин.
— Да так… Говорит: тебя не помню, этого не помню — ничего не помнит. Токмо Глеба и родителей. — Всеслава вскочила, потянула волка за загривок. — Мы пойдем, дядя Олег! Моему Полкану вредно долго лежать, он любит бегать. Побежали, Полкан!
По Полкану нельзя было сказать, что он любит бегать. Скорее, волк всем своим поведением показывал, что любит лежать на траве, высунув язык. Но Всеслава упрямо тянула его за собой, и хищник встал, послушно затрусил следом, болтая хвостом-поленом.
105 
