37 
Олерт взял из моих рук сумку.
– Прошу вас, господин Лойтер, принять на хранение вот это… – и он высыпал на стол кучку золотых и серебряных монет.
Так это банк? Или меняльная контора? Да нет, тогда бы он так и сказал – поменяйте.
Уж не ростовщик ли этот внимательный господин? Хотя… церковь косо смотрела на ростовщичество. У нас. Не думаю, что здесь они резко поменяли свое мировоззрение. Правда, все может быть. Я еще недостаточно хорошо знаю местные условия, чтобы судить об отличиях здешней религии от христианства. Многобожия тут нет, все верят в единого Спасителя, который когда-то всем воздаст по заслугам. В грядущие адские муки верят все и серьезно. Есть ли тут чистилище, я пока не выяснял. На церквях кресты. Католические. Или просто похожие на таковые? Не знаю. Крестятся они, во всяком случае, как католики. Плюс это в моем положении или нет? Имен святых я толком и не знаю, а спрашивать неудобно. В нашей истории церковь и землями владела, и крестьянами, а тут как? Я вообще пока многого не знаю и выезжаю в основном за счет ссылок на свою прошлую контузию. Да и легенда солдата, большая часть жизни которого прошла в войнах с дикарями (знать бы еще, где они здесь живут), тоже пока помогает. Но бесконечно это продолжаться не может…
– Как обычно, любезный Олерт?
– Да, по обычным условиям.
– На какой город вам выдать заемные письма?
– На Кейт и… Гарбен.
– Вы рассчитываете забраться так далеко?
Купец развел руками.
– Как будет угодно Господу…
– Хорошо, письма будут вам подготовлены немедленно. Еще что-нибудь?
– Да. Возможно, что в следующий раз деньги принесет вот этот человек. – Олерт указал на меня. – Небольшие суммы он будет приносить самостоятельно.
– Только приносить?
– Да. Забирать буду я сам.
Лойтер повернулся ко мне.
– Будьте так любезны – встаньте вот здесь. Так, хорошо… Рост выше среднего, телосложение плотное, волосы… черные, глаза карие. Голос ровный, чуть хрипловатый.
Это я утром холодного молока попил. О чем и сообщил банкиру.
– А если в следующий раз мой голос другим будет?
– Ну, ежели вы еще и подрастете на ладонь, то охрана вас просто не пропустит.
– Понятно.
– Вот сюда приложите большой палец правой руки, – Лойтер измазал его чернилами, – отлично! Все, теперь вас будут тут ждать.
– Простите, господин Лойтер, а вот если у меня деньги есть, я их тоже вот так могу доверить вам?
– Не мне, уважаемый, я всего лишь маленький человек (Олерт хмыкнул, видимо, у него на этот счет было другое мнение), а хранилищу Ордена святого Вайта.
– То есть сюда что, любой человек может прийти и вот так…
– Нет. Не любой. Только тот, за кого дадут поручительства два уважаемых клиента нашего Ордена…
Я понимающе кивнул головой. С этим у меня было туго, так что стать клиентом средневекового банка мне не светило.
– …либо ведущий с нами дела, по чьему-то поручению, вот как в данном случае, например. Но тогда сумма должна быть не менее тридцати золотых монет! И забрать всю сумму сразу вы не можете. Пять монет будут выданы вам не ранее, чем по истечении года. Таковы правила, уважаемый. Не я их установил, и не мне их менять.
– Спасибо, я все понял. Прошу простить мое любопытство.
– Ничего-ничего. Возможно, у вас когда-нибудь появятся такие деньги, и вы тоже станете нашим клиентом.
– Дай-то Бог!
Через несколько минут мы получили нужные бумаги и вышли во двор. По пути Олерт нехотя раскланялся с дородным купчиной, ожидавшим своей очереди во дворе. При этом мой хозяин так нелюбезно зыркнул, что охрана купчины заметно напряглась. Только присутствие здесь дюжих монахов не дало этой неприязни перерасти во что-то более основательное.
– Кто это такой, уважаемый Олерт?
– Дорн, – нехотя буркнул он. – Проныра, каких мало.
– Его сопровождало шесть человек, он настолько богат и носит с собой много денег?
– Нет. Просто его не любят очень многие… Никто не знает, каким путем получено его богатство. И слишком многим он стоит поперек дороги. Никому не известно, какими маршрутами водит он свой караван, а то… лес густой, там много что может произойти…
– Это так он всем насолил? Однако… Неудивительно, что у него так много охранников.
– Видимо, поэтому его никогда не грабили. И ему не приходилось откупаться от разбойников.
– То есть как – откупаться? С ними можно разойтись таким образом?
37 
