Последние отзывы

  64  

Линда спросила, почему он не поинтересовался мужчиной с короткой стрижкой.

— Я выжидаю, — ответил он. — Этот вопрос еще не созрел.

Потом они заговорили о странном спокойствии Генриетты.

— Объяснение этому может быть только одно, — сказал Курт Валландер. — Она прекрасно знает, где Анна. Интересно другое — почему она врет. Рано или поздно мы это узнаем. Если, конечно, постараемся. Но сейчас это не так важно.

Они молчали до самого Истада. Линда все время хотела спросить, что происходит в Раннесхольме, но у нее было чувство, что сейчас это неуместно. Они остановились на Мариагатан.

— Выключи мотор на секунду, — сказал отец и полуобернулся к Линде. — Я хочу повторить то, что уже говорил: я убежден, что с Анной ничего плохого не случилось. Ее мать знает, почему она исчезла. У нас, к сожалению, сейчас просто не хватает ресурсов, чтобы заниматься еще и этим. Но ничто не мешает тебе съездить в Лунд и поговорить с ее приятелями. Только не говори, что ты из полиции.

Она вышла и помахала им на прощанье. Открыв дверь в квартиру, она замерла. Что-то такое Анна сказала в последний раз, когда они виделись. Но что — сейчас не вспомнить.

На следующий день она встала очень рано. Квартира была пуста — отец ночью не приходил. В начале девятого она вышла из дому. День выдался солнечный, теплый и тихий. Поскольку торопиться ей было некуда, она выбрала дорогу на Треллеборг, вдоль моря, и свернула на Лунд только у Андерслёва. По радио передавали новости — ни слова о Биргитте Медберг. Она нашла датский канал с диско, прибавила громкость, а заодно и скорость. У Стаффанторпа ее остановил полицейский. Она чертыхнулась, приглушила музыку и опустила стекло.

— Превысили на тринадцать километров, — сказал полицейский с такой восторженной физиономией, словно преподносил ей букет.

— Исключено, — сказала Линда. — Не больше чем десять.

— У нас радар. Хотите идти на конфликт — я тоже пойду на конфликт. И выиграю.

Он сел рядом с ней и проверил водительские права.

— Почему такая спешка?

— Я — аспирант полиции, — сказал она и тут же пожалела.

— Я не спрашивал, чем вы занимаетесь, я только спросил, почему такая спешка. Но можете не отвечать — штраф все равно придется заплатить.

Он закончил писать, вышел из машины и помахал ей на прощанье. Линда чувствовала себя полной идиоткой. Но еще сильнее была злость — почему ей так не везет?

Она выяснила Аннин адрес, поставила машину и купила мороженое. Она никак не могла успокоиться после дурацкого инцидента с полицейским. Села на скамейку на солнышке и постаралась выбросить его из головы. Еще девять дней, подумала она. Лучше бы прямо сейчас.

В кармане зазвонил телефон — отец.

— Где ты?

— В Лунде.

— Нашла ее?

— Я только что подъехала. Меня остановила полиция.

— Что ты имеешь в виду?

— Превышение скорости.

Он довольно засмеялся:

— Ну и как ты себя чувствуешь?

— А ты как думаешь?

— Думаю, что ты чувствуешь себя полной дурой.

Это ее задело, и она сменила тему:

— Почему ты звонишь?

— Проверил, не надо ли тебя разбудить.

— Не надо. Тебя ночью не было.

— Я поспал пару часов в замке. Они выделили нам две комнаты.

— Как дела?

— Сейчас мне некогда рассказывать. Пока.

Она опустила телефон в карман. Почему он звонил? Проверяет меня, подумала она и поднялась с лавки.

Деревянный двухэтажный дом был окружен садом. Калитка насквозь проржавела и, казалось, вот-вот упадет с петель. Она позвонила в дверь — никто не отозвался. Она позвонила еще раз, прислушиваясь, — звонка слышно не было. Тогда она постучала. Стучать пришлось довольно долго, прежде чем за стеклянной дверью замаячила какая-то фигура. Открыл парень лет двадцати, с физиономией, густо усеянной угрями. На нем были джинсы, майка и бурого цвета дырявый халат. От него пахло потом.

— Я ищу Анну Вестин, — объяснила Линда.

— Ее нет дома.

— Но она здесь живет?

Он отошел в сторону и пропустил ее в дом. Проходя, она ощутила на спине его взгляд.

— Вон там ее комната, за кухней, — сказал он.

Линда, преодолевая неприязнь, протянула руку и представилась. Рука его была вялой и влажной. Ее передернуло.

— Сакариас, — сообщил он. — Не знаю, заперла она дверь или нет.

В кухне было не прибрано. В мойке лежал ворох грязных тарелок, кастрюли, вилки и ножи громоздились кучей. Как может она жить в таком свинарнике, подумала Линда и потрогала дверь — она была незаперта. Сакариас стоял в дверях и глазел на нее. Ей стало не по себе — взгляд был недвусмысленно похотливым. Она открыла дверь. Сакариас вошел в кухню и надел очки — по-видимому, чтобы получше рассмотреть гостью.

  64