65 
— Она не любит, когда заходят в ее комнату, — сказал он.
— Я ее ближайшая подруга. Если бы она не хотела, чтобы я туда заходила, она заперла бы дверь.
— А откуда я знаю, что ты ее подруга?
Линда боролась с желанием вытолкать этого вонючего юнца из кухни, но сдержалась и прикрыла дверь в комнату, не заходя.
— Когда ты видел ее в последний раз?
Он сделал шаг назад.
— Это что — допрос?
— Почему допрос? Я пытаюсь ей дозвониться, но не могу поймать.
Он по-прежнему не отводил от нее взгляда.
— Мы можем посидеть в гостиной, — сказал он.
Она последовала за ним. Мебель в гостиной была сильно потертая и вся разная. На стене висел рваный плакат с портретом Че Гевары, на другой — матерчатый лозунг с надписью «Мир дому твоему». Сакариас сел за столик, на котором были расставлены шахматы. Линда выбрала место подальше от него.
— А где ты учишься? — спросила она.
— Я не учусь. Я играю в шахматы.
— И что, на это можно жить?
— Не знаю, можно ли на это жить. Знаю только, что без этого жить нельзя.
— Я даже не знаю, как фигуры ходят.
— Если хочешь, могу показать.
Ну нет, подумала Линда. Мне бы побыстрее убраться отсюда.
— И сколько вас тут живет?
— По-разному. Сейчас четверо. Маргарета Ульссон, она на экономическом, я, шахматист, и еще Петер Энгбум, он учится на физика, но сейчас увлекся историей религии. И Анна.
— Будущий врач, — подсказала Линда.
В его лице что-то промелькнуло, едва уловимое, но Линда догадалась: он удивлен. И тут же вспомнились слова Анны, смутно встревожившие ее накануне.
— Когда ты видел ее в последний раз?
— У меня плохая память. Может быть, вчера, а может, неделю назад. Я сейчас как раз изучаю один из самых феноменальных эндшпилей Капабланки. Иногда мне кажется, что шахматные партии можно было бы записывать, как партитуры. Партии Капабланки напоминают фуги. Или оратории.
Еще один помешался на музыке, непригодной для исполнения, подумала Линда.
— Интересная мысль, — сказала она, поднимаясь. — А кто-нибудь еще дома есть?
— Я один.
Она вернулась в кухню. Он следовал за ней. Она остановилась и сказала, глядя ему прямо в глаза:
— Я войду в Аннину комнату, что бы ты не говорил.
— Думаю, ей это не понравится.
— Можешь попробовать меня не пустить.
Она открыла дверь. Он стоял неподвижно. Комната Анны напоминала монашескую келью — маленькая и тесная. Здесь помещалась только кровать, крошечный письменный стол и книжные полки. Линда села на постель и огляделась. В дверях появился Сакариас. Линда насторожилась — ей показалось, что он сейчас на нее бросится. Она встала. Он сделал шаг назад, не сводя с нее глаз. Как животное, только в одежде, подумала она. Она хотела заглянуть в ящики письменного стола, но под его взглядом не решалась. Лучше не пробовать.
— Когда придут остальные?
— Понятия не имею.
Линда вышла в кухню, закрыв за собой дверь. Он отступил и улыбнулся, показав желтые зубы. Линду начало подташнивать. Надо уходить отсюда как можно быстрее.
— Хочешь, покажу ходы фигур? — спросил он.
Она открыла наружную дверь и остановилась на ступеньках.
— На твоем месте я приняла бы душ, — бросила она и, не оглядываясь, пошла к калитке.
Она слышала, как за спиной у нее хлопнула дверь. Полный провал, подумала она. Единственное, что удалось ей в полной мере, — продемонстрировать свои слабости. Она толкнула калитку с такой силой, что та ударилась о привинченный к забору почтовый ящик. Она обернулась. Дверь была закрыта, в окна никто не подглядывал. Она открыла ящик. На дне лежало два письма. Одно было на имя Маргареты Ульссон, из гётеборгского бюро путешествий. На другом адрес был написан от руки — письмо было адресовано Анне. Линда поколебалась, но в конце концов взяла письмо с собой. Я прочитала ее дневник, теперь вскрываю ее письма. Ну и что? Я волнуюсь, вот и все. В конверте лежал сложенный вдвое лист бумаги. Она развернула его и вздрогнула — там лежал засушенный паук.
Письмо было написано от руки и, очевидно, не закончено. Подписи не было.
«Мы в новом доме, в Лестарпе, позади церкви, первый поворот налево, красная метка на старом дубе, на задней стороне. Не забудем, как велика власть Сатаны. Но мы видим и другого ангела сильного, сходящего с небес, облеченного облаком…» [20]
65 
