очень нудно 
41 
— Мне татарского не надо, — брезгливо поморщилась Юля, не желая мародерничать среди трупов.
— Так откуда у них татарское? — усмехнулся местный боярин. — У них все ворованное, своего ничего нет. Бери любой, не бойся.
К жене Варлама подскакали почти одновременно Анатолий и Николай Батовы, протянули ножи. Один — длинный остроконечный кинжал в костяных ножнах, второй — слегка изогнутый турецкий нож в шитой золотом кожаной оправе. Юля секунду поколебалась, а потом, не желая никого обидеть, забрала оба.
— Ты же говорил, осенью татары не приходят, Сергей Михайлович? — несколько успокаиваясь, спросила боярыня. — Так откуда эти козлы вонючие приперлись?
— То не османы, — покачал головой витязь. — Крымчане только летом приходят, и без обозов. Это с Астраханского ханства изменники бегут, власти государевой признавать не желая. Ничейные разбойники. Одного не понимаю. В Кочегури они пять баб поймали и двух смердов. В Снегиревке еще четырех, одного мужика и троих детей. Куда снегиревский полон делся?
— Там еще орда была! — услышала его слова одна из женщин. — Они вчера в сторону Донца от этих отвернули.
— А-а, вот оно как… — натянул поводья воин. — Цыганской тропой пошли. Ну что, бояре, нагонять надо?!
— Разве угонишь? — покачал головой Григорий. — Они нас ужо, почитай, на два дня обгоняют. Да еще завтра вперед уйдут…
— Да куда эти кочевники-обозники от нас денутся? — презрительно сплюнул в сторону татар Храмцов — Они же с отарами ползут, с кибитками, с полоном. Как ни гони, а больше десятка верст за день не пройдешь. А у нас с собой только кони заводные! Впятеро быстрее помчимся.
Григорий Батов оглядел разгромленное кочевье и понимающе кивнул.
— Эй, Степан! — окликнул своего смерда Храмцов. — Пройдитесь по кибиткам, крупу и зерно ищите. Заводным коням торбы и мешки засыпьте. Сейчас дальше пойдем.
— Сергей Михайлович, а как же это… — указал на стоящие тут и там телеги, на приходящих в себя после пережитого кошмара смердов.
— Пару конников оставьте на всякий случай, — пожал плечами боярин, — чтобы назад до усадьбы проводить. Пусть кибитки в обоз соберут неспешно, да завтра поутру и двигают.
— Ага, — кивнул Григорий и повернулся к младшему брату: — Давай, Коля. Бери себе Илью, и уводите их к усадьбе.
— А почему я?! — обиделся тот. — Вон, пусть жинка варламовская их домой провожает. Все одно истая амазонка.
— Ты на бабу дела мужского не вали! — моментально парировала Юля. — Ты боярин, вот смердов своих и охраняй. А я подле мужа посижу.
— Не выйдет, — негромко вздохнул Варлам. — Двоим с таким полоном не совладать.
— Это точно, — согласился Храмцов и обнажил саблю. — Не совладать.
Юля поняла, что сейчас произойдет, и отвернулась. Она ни на мгновение не пожалела пойманных с поличным татар — коли хочешь жить за чужой счет, всегда будь готов к ранней смерти. Сейчас у них было дело, куда более важное, нежели жизнь полусотни клопов, питающихся чужой кровью, — спасение из неволи восьмерых русских людей.
Вырубив пленников, боярский отряд из полутора десятка всадников, включая Юлю, во весь опор помчался на запад, не разбирая дороги. Впрочем, дорога здесь была везде: ровная, как пустой стол, степь с редкими пологими взгорками верста за верстой ложилась под копыта скакунов. Спустя пару часов боярин Храмцов перешел на неспешную рысь, потом на шаг. Впереди показались заросли кустарника, а еще дальше — кроны деревьев. Смысл действий воина стал понятен. Напоить распаренного коня — значит изрядно подорвать ему здоровье. Перед водопоем лошадей следует выхаживать, ждать, пока у них установится дыхание, да и сами они несколько остынут. Причем лучше делать это не на берегу реки или озера, а двигаясь в нужном направлении. И в пути лишний час сбережешь, и к цели ближе окажешься, и скакуна не опоишь.
Действительно — под ивовыми корнями журчал по песчаному дну прозрачный поток, глубиной по щиколотку и шириной в три шага. Боярин спрыгнул на землю, ослабил коню подпругу, чтобы голову мог опустить, подвел его к воде.
— Это Лягушачий Днепр, — пояснил витязь. — Там, — махнул он рукой в сторону степи, — до самого Оскола воды нет. Астраханские татары, что на усадьбу кинулись, еще целый день до реки не дошли. Там, — махнул он за ручей, — поперек дороги несколько оврагов длинных и глубоких. На повозках замучишься пробираться. Проще этой стороной объехать. А значит, самый удобный водопой для них — здесь, у Лягушачьего Днепра, никак не миновать. Тут и следы искать потребно.
41 
