Последние отзывы

  80  

Он слышал прерывистое дыхание Байрони, видел, как она подняла руку с томом Вольтера, чтобы швырнуть и его.

— Довольно, черт возьми! — Он бросился к ней, увернувшись от Вольтера, выпустил канделябр и, схватив руки Байрони, прижал к ее бокам.

— Ненавижу! — выкрикнула она, яростно вырываясь от Брента. — Отвратительный лжец!

Брент тряс ее, пока голова Байрони бессильно не откинулась назад.

— Перестань! Что с тобой случилось?

Справиться она с ним не могла, но продолжала вырываться из его железных рук. Брент не сказал больше ни слова, а просто ждал, когда она выдохнется.

— Ну а теперь, — проговорил он наконец скорее озадаченно, нежели сердито, — объясни причину своего представления.

— От.., пус.., ти ме.., ня.

— Нет. Отпущу, только если ты не будешь портить мое имущество. — Он встряхнул ее еще раз, глядя вниз, на ее лицо. В расширившихся потемневших глазах Байрони, полных гнева, блестели слезы. Брент постарался говорить чуть поласковее:

— В чем дело?

Почему я отвратительный, лживый…

— Подлец.

— Хорошо, пусть будет подлец. Но… — Он внезапно умолк. Проклятие! Она подслушала его дурацкие разговоры с Мэгги, понял Брент. — Ты моя жена, — снова заговорил он, сжимая ее так крепко, что ей казалось, у нее едва не хрустнули ребра. — Ты моя жена.

— Зачем?..

Это короткое слово было исполнено муки. Ярость Байрони прошла, растворившись во мгле внутренней боли. Брент закрыл глаза, пытаясь вспомнить, что он говорил Мэгги.

— Это недоразумение, — начал он. — Я вовсе не хотел… Мэгги читала мне нравоучения, и я…

— Зачем ты на мне женился? Зачем лгал мне и говорил, что.., я тебе нравлюсь? У тебя был выбор, Брент, ты сказал Мэгги не правду. Выбор был.

— Я имел в виду не это, — оправдывался Брент, скрипя зубами. — Ты подслушивала, — добавил он обвинительным тоном.

— Да. Разве можно обвинять меня в том, что, проснувшись, я услышала ваши голоса? По-моему, человек вправе услышать правду о том, что его прямо касается.

Скверно, подумал Брент, охваченный чувством вины. Так недавно он обещал ей, что никогда не сделает ей ничего плохого. И вот пожалуйста! Разумеется, он имел в виду, что никогда не будет ее бить, как ее отец.., но то, что случилось, пожалуй, не менее оскорбительно.

— Отпусти, — снова потребовала Байрони. — Обещаю оставить твое имущество в покое.

На скулах Брента заиграли желваки.

— Речь шла не об этом. Теперь все эти вещи также и твои. И даже мои Аристофан, — добавил он, надеясь, что это прозвучит шутливо.

— А как насчет Селест? Что здесь принадлежит ей?

Он почувствовал, как по его телу пробежала дрожь, предшествовавшая новой вспышке ярости. Господи, неужели она ревнует? Никаких шансов, дурень ты этакий, упрекнул он себя. Он предполагал, что жены должны сердиться, услышав, как их мужья говорят между собой о своих любовницах. Но она фактически женой еще не была. В первую брачную ночь она услышала, как он говорил о своей любовнице!

— Селест, — очень четко начал Брент, — абсолютно ни при чем. Она не имеет к тебе никакого отношения. Ну а если я тебя отпущу, ты не будешь все громить, как дикарка?

— Нет.

Брент отпустил ее, и она отступила от него на шаг, растирая себе руки. Он нахмурился, подумав, не будет ли у нее синяков.

— Помни, что ты теперь леди и моя жена.

Начавшее было овладевать ею оцепенение словно испарилось. Она подняла на него сверкающие глаза.

Губы ее были тонкими и бледными.

— А ты, Брент? Не джентльмен и не мой муж? — Она не стала дожидаться ответа, слишком разволновавшись. — Почему ты обвиняешь меня во всех грехах?

Почему меня, женщину, можно называть шлюхой, распутницей.., а вы, мужчины, можете укладывать в постель столько женщин, сколько вам понравится, и при этом осыпать нас гнусными оскорблениями? Почему?

Брент наморщил лоб. Он никогда раньше не думал о мужских желаниях в таком свете. Черт возьми, так он ведь никогда раньше и не был женат.

— Женщины, — начал он, пытаясь мыслить логически, — бывают разные. Они, по-видимому, не хотят.., то есть они более…

— А, — с понимающей улыбкой перебила его Байрони, — но если я «разная», то почему ты считаешь, что я такая, как ты — распутница и…

— Хватит! Я имел в виду вовсе не это. — Брент взъерошил волосы. — Послушай, Байрони, я виноват перед тобой, очень виноват. Когда я был молод, одна женщина научила меня не совсем обычным вещам.

— Ха! Расскажешь мне, как тебя соблазнили?

  80