Лёгкий, ненавязчивый романчик 
26 
— Все еще спишь, ведун? Пойдем, Радомир зовет.
Изборский князь принял Середина в той же горнице, в которой вчера был накрыт стол — в этот раз он стоял пустой, придвинутый к лавкам у стены. Сам правитель ожидал ведуна у окна, нервно покусывая губы. На плечах его лежала тяжелая бобровая шуба, крытая зеленым сукном с нашитыми на груди и спине самоцветами. Он поднял глаза на Середина, вздохнул:
— Спасибо тебе, ведун, что в час невзгоды на печи не прячешься. Спасибо, что поддержать меня в горе пришел. Вот, прими это оружие. — Князь снял с пояса кинжал в богатых ножнах. — Его клинок серебром окован и рунами освящен. Авось и защитит от нечисти поганой.
Олег приблизился к князю, принял оружие. Кинжал легко вышел из ножен, и Середин почти с детским восторгом увидел, как солнечный луч золотым ручейком стек по тонкому обоюдоострому клинку, вспыхнув в сложной вязи рун у рукоятки.
— Спасибо за подарок, княже. Верь мне, живота не пожалею, но сына твоего возверну.
— Верю. Ждать буду. Поезжай, пришло время. Буду молить за вас Сварога, дары ему принесу. Верни Андрейку, ведун, заплачу вдвое супротив уговора. Ступай.
Олег кивнул, вышел из горницы и сразу повернул к лестнице на двор. Здесь уже ждали шестеро всадников — видимо, пока конюхи седлали и навьючивали лошадей, князь предпочел поговорить с каждым воином отдельно, найдя для каждого подарок и особые слова.
Ведун подошел к своим коням, проверил, как лежит потник на спине гнедой, как затянута подпруга, потом осмотрел вьюки на спине чалого. Пощупал две незнакомые сумки. В одной зашуршало зерно, другая мягко поддалась под пальцами — видимо, здесь лежала затребованная Серединым шкура. Олег вернулся к скакуну, поднялся в седло.
На крыльце хлопнула дверь, и вышел Велислав, с котомкой на плече, в синих полотняных штанах и такой же рубахе, перетянутой широким ремнем, и почему-то в лаптях — ведун давно уже забыл, как выглядит эта обувка. Ну то, что волхв по-мужицки оделся, понятно — верхом ехать так легче, задница от седла не парится. Но лапти-то зачем?
Толстяк тем временем перекинул лямки котомки через луку седла каурого мерина, поставил ногу в стремя, с кряхтеньем взгромоздился на конскую спину.
Сверху послышался быстро приближающийся отчаянный писк — Олег поднял голову, невольно подставил руки, куда и приземлилась куница. Зверек какое-то время ошалело молчал и глядел на ведуна испуганными глазками, потом взметнулся ему на плечо. Середин вскинул руки — но куница уже шмыгнула вниз, сунула нос ему за пазуху, тут же отдернула и по конской гриве забралась гнедой на голову меж ушей. Лошадь всхрапнула. Олег попытался согнать зверька — но был немедленно наказан сильным укусом в запястье.
— Вот зар-раза… — тихо пробормотал он, борясь с искушением достать кинжал и отрубить хищнику голову. Нельзя: как-никак, присутствие куницы ратники считают доброй приметой. Опять же — любимица княжича…
Между тем Сварт развернул коня и направился к воротам. Там улицу заполняли люди, образуя живой коридор. Откуда они только узнали, что отряд за сыном княжеским отправляется? Похоже, любили горожане своего правителя, коли с таким беспокойством к делам его относились.
Но не успел отряд добраться до ворот, как поднялось волнение и, раздвигая толпу грудью тяжелого, ширококостного битюга, им навстречу выехал высокий, крепкий, плечистый воин. Руки его были так могучи, что имели толщину бедра обычного человека, удерживающий поводья кулак походил на двухпудовую гирю, шея ничем не отличалась от бычьей. Правда, в серых глазах под густыми бровями скакали озорные искорки. Из-под шлема виднелись волнистые волосы, на грудь спускалась густая борода. Поддоспешник всадника сам мог служить доспехом — добротная буйволовая кожа в три слоя, на груди, животе и плечах пришиты металлические пластины. Такую защиту не очень-то легко пробить с первого удара. На окованном металлическими бляхами поясе висел кинжал такого размера, что его вполне можно было назвать небольшим мечом. Рядом покачивалась булава, подпираемая наборной рукоятью огромного меча.
Ратник уверенно направил лошадь к отряду во главе со Свартом, с достоинством поклонился и кратко попросил:
— Обождите маленько, други, и так насилу успел. Дозвольте с князем перемолвиться.
Воин неторопливо проехал среди притихших людей в ворота детинца и, не сходя с коня, поклонился киязю.
26 
