9 
— Святитель Иммануил, как же я испугалась сегодня, — привалилась сбоку Полина. — Ладно ужин, но уже и сумерки, и ночь настала, и к полуночи дело тянется, а тебя нет и нет, нет и нет…
Андрей честно собирался спать. У него не было никаких посторонних мыслей ни раньше, ни сейчас, когда мягкая грудь молодой женщины лежала у него на изгибе локтя… И кажется, сквозь тонкую рубашку упиралась соском в самую ямочку. Когда горячее колено Полины касалось его бедра, но никак не находило себе места. Он вообще находился рядом с этой дамой лишь по велению долга и в интересах боярского рода Лисьиных. Однако ему было всего шестнадцать, ей — не больше. Они лежали рядом, они ощущали близость друг друга — и тело Андрея Зверева решило не обращать особого внимания на соображения столь незначительного рудимента, как разум.
Молодой человек ощутил, как внизу его живота выросло и напряглось нечто сильное и живое. Оно становилось все крепче, а напряжение начало растекаться во все стороны, разгорячая ноги, сводя мышцы живота, заставляя сердце биться туго, но как-то невпопад, и сбивая мысли с сонных и вялых на желание хорошенько подвигаться, взорваться, разрядить это напряжение. Причем он отлично знал, где находится источник, который принесет ему покой и сладость.
— … я уж всякое передумала. И про татар думала, и про свенов думала, и на колдовство грешила…
Зверев повернулся к ней, начал целовать ее глаза, брови, маленький носик, шею, а руки скользнули по телу, жадно сжимая грудь, гладя ее бедра.
— Ой, Андрей… Андрей, ты чего?
— Ты рассказывай, рассказывай, — посоветовал Зверев, впился ей в рот долгим поцелуем, потом снова поднялся, касаясь губами век.
— Я испугалась… испугалась… Что ты делаешь?
Андрей сперва просто приподнял подол ее рубахи, а потом решительно стал сдирать эту деталь туалета, чтобы не мешалась.
— Что ты делаешь? Тетушка сказывала, что это грешно!
— Ты больше не принадлежишь тетушке, — напомнил ей шепотом в самое ухо муж. — Ты принадлежишь мне! Ты поняла это?
— Да… — прошептала молодая женщина.
— Повтори!
— Я принадлежу тебе, суженый мой, только тебе… — Полина откинулась на спину, отдаваясь во власть своего супруга, во власть, обещавшую неземную сладость и взрыв наслаждения, способный надолго лишить всех сил и даже разума. — Я твоя, господин мой, только твоя…
Как не раз случалось после полуночных чародейств на Сешковской горе, утреннюю разминку с оружием Андрей проспал — частично компенсировав ее напряженной тренировкой в спальне, — однако к завтраку все же вышел, ведя под руку румяную, слегка сомлевшую супругу.
Глядя, как она жадно отпивается квасом, Василий Ярославович понимающе улыбнулся, откинулся на спинку кресла:
— Вижу, у вас, молодые, тишь да ряд? Муженек среди ночи к благоверной своей под крылышко пробивался, сил не жалеючи?
— Не жалуемся, батюшка, — обтекаемо ответил Андрей. Полина же зарумянилась и опустила взгляд, словно ее уличили в чем-то неприличном.
— Оно и хорошо, что не жалуетесь, — прихлебнул из кубка боярин. — Гляжу на вас — и сердце радуется, себя с Ольгой Юрьевной вспоминаю. Прямо не знаю, что и делать.
— Случилось что-то, отец? — тут же напрягся Зверев.
— Нет, все спокойно пока, — покачал головой боярин. — И время до посевной еще имеется, и лед на реках пока крепок.
— Это хорошо или плохо?
— Решили мы с матушкой подарок вам, дети наши, сделать, — наконец перешел к сути дела Василий Ярославович. — Подарок дорогой, однако же и нам посильный, и вам нужный. Но, боюсь, разлучиться вам придется. Путь долгий, ночи пока еще холодные. Как бы не захворала невестка наша.
— Что же это за подарок? А далеко за ним ехать? — в один голос спросили молодые.
— Помыслили мы, — накрыл Василий Ярославович руку супруги ладонью, — что тяжко вам в княжестве летом придется. Ведомо нам, нет в тамошних местах никаких дорог. Все земли за Невой, почитай, на островах раскиданы. И захочешь — пешим оттуда к жилью иному не выберешься. Оттого и порешили мы подарить вам ушкуй. Зимой, понятное дело, по льду отовсюду выкатишься. Но так земля наша русская устроена, что и по воде до любого уголка доберешься. С ушкуем добрым для вас в любое время все пути открыты станут. А покупать его, знамо дело, кроме как в Новгороде Великом, больше негде. Там, знамо, лучшие корабелы обитают. И работают, сказывали, не токмо на заказ, но и для продажи суда завсегда имеются.
9 
