очень нудно 
82 
— Да он ни разу в жизни лошади не видел, — поддакнул кто-то еще. — Нет, магистр, в свою гнилую Ливонию ты нас не зови. Мы русские!
— Что «русские-русские»? — не менее яростно отругивались несколько сплотившихся вокруг «Верховного магистра» человек. — Так и станете остаток жизни в дерьме ковыряться? Вокруг оглянитесь! «Черные» избы, да грязи по колено. В вашей России до сих пор ни одной дороги в округе нет, забыли? А в Германии хоть сейчас из конца в конец на машине можно ездить! Вы тут под кусточки бегаете, а в Австрии с пятнадцатого века в городах общественные туалеты стоят.
— А ну-ка, стоп! — хлопнул в ладоши Росин. — Вы еще драку тут затейте! До Ливонской войны шесть лет осталось. Вот тогда, если на поле встретитесь, друг другу морды и набьете. А пока: ша! Все мы влипли в одну историю, и каждый пусть ведет себя, как знает. Если они рассчитывают в своей Европе сладкую жизнь найти: скатертью дорога.
Мастер заглянул в дом и позвал купца:
— Извините за такую встречу, но если вы беретесь отвезти нескольких желающих в Ливонский орден, то делайте это сейчас.
— Я готов, Константин Алексеевич, — кивнул купец. — Только кто за это платить станет?
— А вот сюда посмотрите, — Росин повел Баженова к угловой насыпи. — Итак, нам нужны те пять продольных пил, которые у вас есть, и доставить желающих на земли Ливонского ордена. Денег у нас нет, но вот это мы может предложить в качестве оплаты…
Мастер указал на немецкую пушку. Глаза купца радостно блеснули, и он торопливо прикрыл веки.
— Что же, Константин Алексеевич, если денег у тебя нет, то эту баллисту я за труды свои, пожалуй, возьму.
— Кстати, вы не подскажете, чем с вами обычно расплачиваются местные жители? Что вы покупаете, что продаете?
— Жито беру, меха, убоину, лен, кожу, — пожал плечами Баженов. — Привожу железо, если своего кузнеца нет, сахар, соль, вино, сукно, бумагу, коли грамотный кто. Да я товарищу твоему в доме все рассказал, мне таить нечего. Так я людишек своих кликну? Баллисту забрать?
— Забирайте, — кивнул мастер.
Спустя несколько минут десять невысоких, но широкоплечих моряков, все с саблями или с топорами за поясом, подхватили деревянную калабаху с привязанным к ней коротким стволом и поволокли на ладью. Следом вошли решившиеся уехать ливонцы. Из полусотни членов питерского ордена в эмиграцию за лучшей долей решились податься только два десятка человек и две женщины. Росина это искренне порадовало — не столько из-за того, что в крепости осталось три десятка неплохо вооруженных и бронированных бойцов, но и просто из гордости за ребят, любящих свою землю больше пышных титулов и красочных турниров.
— Ну что ж, — вздохнул мастер, провожая взглядом отвалившую от причала ладью. — Как там, обедом нас кормить сегодня будут? Купец пять пил отвалил, сегодня пилить начнем!
* * *
До изобретения лесопилок бревна на доски распускали простым, хотя и нудным способом: поднимали заготовку на небольшое возвышение так, чтобы комель находился на весу, затем один пильщик становился наверх, второй вниз, и начинали пилить от одного кончика до другого. «Станок» для распилки островитяне собрали за пару часов, потом начали закатывать бревна наверх. Вот тут Росина и отозвал в сторонку Немеровский.
— Ты нас прости, Костя, — без предисловий сообщил Михаил, — но мы уходим.
— Как это «уходим»? Кто?
— Я и «викинги», — Кемеровский постоянно отводил взгляд, но говорил решительно: — Я с купцом тему местной торговли слегка пообкатал. В общем, все как всегда: в Новгороде железо, соль покупаешь, здесь на воск и кожу меняешь, в Киле — на олово и кружева, и обратно. Ты не думай, мы вернемся. Гостинцев привезем, инструмент, железо… Чего еще нужно? Ткани привезем, или мех, зимнюю одежду сшить. Валентин за раненых беспокоится. Как окрепнут, забрать с собой хочет. Мы вернемся, Костя. Всегда заходить к Кронштадту станем.
— На что товар-то купишь? — покачал головой Росин. — Твою кредитку здесь могут и не принять.
— А вот мой капитал, — любовно погладил бизнесмен свой роскошный бахтерец. — Как думаешь, хорошо такая бронька в Новгороде стоит?
Немеровский был абсолютно прав. Если верить письменным источникам, такой доспех, как у него должен стоить целое состояние.
— Ты же знаешь, Миша, — тяжело вздохнул Росин. — Я никого не держу.
И мастер направился к поднятой на столбы деревянной раме, от которой уже доносились звуки пилы. До ужина удалось разобрать на доски полтора десятка бревен. Этого вполне хватило, чтобы настелить пол в одном доме — гвоздей, прибить доски к балкам, не было, а потому их просто уложили вплотную друг к другу. А перед ужином к Росину подошли Длинное Перо и Мягкая Лапа:
82 
