44 
Она загасила сигарету, а потом смачно сплюнула в сливное отверстие.
– Значит, у вас был свой дом? – с сомнением огляделся Молдер.
– Не веришь? Сейчас, подожди… – Дина Вайс поднялась из-за стола, вышла в соседнюю комнату, и вскоре вернулась с большой коробкой из-под торта. – Вот!
Она перевернула коробку на стол, и во все стороны расползлись фотографии. Женщина поворошила снимки, нашла один, протянула агенту ФБР:
– Вот смотри!
На фоне бежевого коттеджа с большой верандой стояла улыбающаяся девчушка с большим животом. Со смуглой женщиной с длинными засаленными волосами, что сидела на кухне, в ней не имелось ничего общего. Рядом с будущей мамой, обнимая ее за плечо, склонил голову высокий худощавый парень, чем-то напоминающий Роберта Бартуолока, но с более мягкими чертами лица и смеющимися глазами. В груде снимков он присутствовал чуть не на каждом: с малышом на руках, с лопатой в руке, во главе стола, с ребенком на шее.
– Сейчас-то дети где? – поинтересовалась Скалли.
– Гуляют с мамой. С моей мамой. Мы так вдвоем и остались.
– А что случилось с домом? – вернул снимок Молдер.
– Стоит, – пожала женщина плечами. – Только он больше не мой. Слишком уж мы привыкли хорошо жить. Джо ушел, а привычка осталась. Сперва сбережения уплыли, потом долги набежали. Пришлось продать.
Она снова потянулась за сигаретой.
– Вы слишком много курите, – заметила Скалли.
– А чего мне еще остается? – поморщилась Дина Вайс. – Думаете, я о такой хибаре мечтала? На это надеялась? Я думала, дети хорошие университеты закончат, богатыми людьми станут. Сама больше старые платья уже никогда перешивать не стану. А что теперь? Дочка ходит в школу, где половина детей наркоманы, другая половина заражена спидом, а девочки в двенадцать лет уже ходят брюхатые. Сынишке пять лет, он постоянно голодный, вечно в рот заглядывает. Сама марки клею за двадцать баксов в день. И весь заработок на оплату этого клоповника уходит, жратву на пособие покупать приходится. И просвета никакого впереди. Сколько раз уже думала: скакнуть из окна, да и все на этом. Да ведь в таком разе только мне хорошо окажется. А матери и малышам – совсем зарез настанет.
– Да, – согласилась Скалли и повернула голову к напарнику: – Вот тебе, Молдер, еще четыре жертвы проклятого «Мустанга».
– Угу, – кивнул тот. Задумчиво разворошил груду фотографий на столе. – Как много снимков с Джорджем Бартуолоком. Похоже, он вас ничуть не стеснялся, отношения не скрывал.
– А чего это меня стесняться? – моментально вспыхнула Дина Вайс.
– И раз отношений не скрывал, наверное, о его приездах, о ваших отношениях все соседи знали?
– Еще бы! Прекрасно все его знали.
– И о своих планах поддерживать с вами отношения, помогать лично вам и детям при любых обстоятельствах он тоже при людях упоминал?
– Ну, при маме точно говорил. Может, и еще кому-то. Не знаю.
– Да наверняка, – широко улыбнулся Молдер. – Коли не таился, не прятался, так почему бы и не посвятить кого-нибудь из соседей в свои планы за баночкой пивка? Пил он пиво с соседями?
– Изредка бывало, – пожала плечами женщина. – Он даже с друзьями несколько раз приезжал. Детей показать, мной похвастаться. Так что ни черта меня Джо не стеснялся!
– Это я уже понял, – кивнул Молдер. – Итак, мисс Вайс, мне кажется, что вам требуется хороший адвокат.
Окружной суд графства Рокингем,
г. Рейдсвил, штат Северная Каролина,
17 ноября 1998 г. 15:15.
– Антони Клерман! – вызвал, сверившись с бумажкой, сержант полиции. – Проходите, вас вызывает суд.
– Да, спасибо, – поднялся со скамьи банкир и следом за полицейским вошел в зал, забыв плотно притворить за собой дверь.
В помещении для свидетелей Молдер остался один. Он немного посидел на вытертой до блеска дубовой скамье, потом поднялся, подошел к двери. Из зала доносилось невнятное бормотание. Агент ФБР немного выждал, подозревая, что сержант вот-вот заметит свою оплошность и закроет дверь, но ничего не менялось, и Молдер сместился немного в сторону, чтобы увидеть происходящее в суде через почти пятидюймовую щель.
В зале адвокат Дины Вайс, держа в руках хорошо знакомый полиэтиленовый пакет, подошел к Клерману:
– Скажите, свидетель, вам знакомо это вещество?
– Да, – кивнул банкир, привычным движением размяв грязную смесь. – Это кедровая смола, пропитанная соком обезьяньей пальмы.
44 
