Последние отзывы

  42  

Дао Гань в сомнении посмотрел на друга, а затем нетерпеливо промолвил:

— Пошли со мной! Ты должен выслушать мой отчет его превосходительству и посмотреть, что я принес с собой! — Говоря это, он показал Ма Жуну маленький сверток из промасленной бумаги.

Ма Жун с явной неохотой встал и вместе с Дао Ганем направился к судье.

Ди сидел за столом, погрузившись в изучение документов. Десятник Хун в углу пил свой утренний чай. Судья Ди поднял глаза.

— Ну что, друзья, — сказал он, — отлучался ли художник из дома прошлой ночью?

Ма Жун потер лоб своей здоровенной лапой.

— Ваша честь! — начал он унылым голосом. — У меня голова болит так, словно она полна камней. Пусть докладывает Дао Гань.

Тогда Дао Гань подробно поведал о том, как он следовал за У до «Приюта Трех Сокровищ» и как странно вел себя живописец, очутившись там.

Выслушав, судья Ди какое-то время помолчал, нахмурив лоб, а затем воскликнул:

— Значит, девушка так и не явилась!

Десятник Хун и Дао Гань обменялись удивленными взглядами, и даже Ма Жун слегка оживился.

Судья Ди взял картину, данную ему У, и развернул ее на столе, придавив по краям пресс-папье. Затем листами бумаги он прикрыл картину так, что видно осталось только лицо богини Гуан Инь.

— Посмотрите внимательно на это лицо! — сказал судья.

Дао Гань и десятник приподнялись и склонили головы над картиной. Ма Жун тоже собирался было встать, но, с болезненной миной на лице, рухнул обратно на скамейку.

Дао Гань медленно сказал:

— Ваша честь, действительно, лицо для богини необычное. Богини у буддистов обычно изображаются с безмятежными и бесстрастными лицами. Это же больше похоже на портрет обыкновенной земной девушки!

Судья Ди довольно кивнул головой:

— Именно так оно и есть! — воскликнул он. — Вчера, когда я осматривал картины У, меня потрясло, что на всех картинах у Гуан Инь одно и то же, причем весьма человеческое, лицо. Я заключил, что У, должно быть, сильно влюблен в какую-нибудь девушку и поэтому ее образ не выходит у него из головы. Поэтому, рисуя богиню, он, возможно бессознательно, придает ее лицу черты этой девушки. Однако, по-моему, У хороший художник, портрет этой девушки, несомненно, очень близок к оригиналу.

Я уверен, что именно из-за этой девушки У и задержался в Ланьфане. Может быть, в этом и заключается некая связь между У и убийством генерала Дина!

— Девушку найти будет нетрудно, — молвил Хун, — стоит только поискать в окрестностях этого буддийского храма.

— Это, — сказал судья Ди, — отличная идея. Постарайтесь-ка запечатлеть ее образ в своей памяти.

Ма Жун со стоном приподнялся и тоже посмотрел на картину, однако тут же схватился руками за голову и закрыл глаза.

— Что так терзает нашего любителя спиртного? — едко спросил Дао Гань.

Ма Жун снова открыл глаза.

— Я уверен, — медленно проговорил он, — что я где-то уже встречал эту девушку, по крайней мере лицо ее мне знакомо. Убейте меня, не могу вспомнить, где и когда это было.

Судья Ди вновь скатал свиток.

— Ну что же, — сказал он. — Может быть, ты вспомнишь, когда у тебя прояснится голова. А ты, Дао Гань, что принес с собой?

Дао Гань осторожно развернул свиток. Там лежала деревянная доска с маленьким квадратным листочком бумаги, приклеенным к ней.

Он положил ее перед судьей и сказал:

— Прошу внимания, ваша честь! Эта бумага тонкая, к тому же еще не высохла, так что легко может порваться. Рано утром, когда я отдирал подкладку на картине наместника, я обнаружил этот листок под парчовой рамкой. Это — завещание наместника Да!

Судья склонился над маленьким листком.

Вскоре лицо его вытянулось, он откинулся на спинку кресла и принялся сердито теребить бакенбарды.

Дао Гань пожал плечами.

— Да, ваша честь, внешность часто обманчива. Эта Да попыталась обвести вас вокруг пальца.

Судья пододвинул доску к Дао Ганю.

— Читай вслух! — приказал он глухо.

Дао Гань начал:

— «Я, Да Шоу-цзянь, чувствуя, что конец дней моих близок, сообщаю свою последнюю волю. Поскольку моя вторая жена Мэй изменила мне и рожденный ею сын — не плоть от плоти моей, все мое состояние отходит к моему старшему сыну Да Кею, который будет следить за обычаями нашего древнего рода.

Подписано и приложена печать: Да Шоу-цзянь».

После небольшой паузы Дао Гань заметил:

— Разумеется, я сравнил приложенную к документу печать с печатью на картине. Это одна и та же печать.

  42