очень нудно 
57 
Она ощутила страстное желание убить Марлина Джоунса. Он прятался где-то там, в темноте, внимательно наблюдая за каждым ее движением, возможно, для удобства он использовал инфракрасные очки.
Она медленно поднялась на ноги, потирая затылок. Все еще побаливала голова, но боль была вполне терпимой. Да, Марлин знал свое дело. Интересно, долго еще он будет молча следить за ней?
– Есть здесь кто-нибудь?! – крикнула она. Голос ее дрожал весьма убедительно, как у человека, впавшего в панику. – Где я? Чего вы от меня хотите?
Затем, словно в подтверждение того, что от страха у нее начинается истерика, в голосе ее появились пронзительные, визгливые нотки:
– Кто здесь? Ну, выходи, покажись, трусливый маленький ублюдок!
Ответа не последовало. В полной тишине слышалось лишь ее тяжелое дыхание. Она опустила взгляд вниз, на бечевку, которая лежала как раз там, где только что была ее рука. Бечевка уходила куда-то в темноту. Наклонившись, Лейси подняла ее с пола. Она была тонкая, но прочная, и вела в глубь лабиринта, явно привязанная к чему-то вдалеке.
Перебирая руками бечевку, Лейси медленно пошла вперед. По мере продвижения слабое, рассеянное свечение позади нее окончательно погасло, зато впереди забрезжил тонкий желтоватый лучик. Внезапно она едва не ослепла от обрушившегося на нее света. Разомкнув через несколько секунд веки, она увидела прямо перед собой женщину с широко открытым ртом, бледную как смерть, с всклокоченными волосами. Она невольно закричала от ужаса и только потом сообразила, что перед ней не что иное, как ее собственное отражение в зеркале.
Лейси медленно попятилась, сначала сделала один маленький шажок назад, потом другой. Она успела разглядеть, что вокруг были стены, вернее, перегородки, одни были соединены между собой петлями, другие скобами. Они выглядели совсем не так, как те, что она сделала сама, сразу было видно, что перегородки, изготовленные Марлином, вышли из-под руки мастера.
Свет погас так же внезапно, как и загорелся, и Лейси снова оказалась в темноте, сквозь которую с трудом пробивался узенький слабый лучик. Как раз в этот момент она услышала где-то совсем рядом, справа от себя, чье-то тихое, ровное дыхание.
– Кто здесь?! – вскрикнула она, волчком крутанувшись на месте.
Никакого ответа, только по-прежнему чье-то дыхание чуть ли не у самого локтя. Вероятно, усилитель звука, подумала Лейси и испуганно вскрикнула – раз, другой, чтобы подыграть маньяку. Затем, держась за бечевку, двинулась дальше. Внезапно бечевка кончилась, и она оказалась перед узким проходом без двери. Заглянув туда, не увидела ничего, кроме густой, непроницаемой тьмы.
– Привет, Марти. Проходи, я жду тебя, – послышался голос Марлина Джоунса.
– О Боже, Марлин, это вы? Как я здесь оказалась? Вы пришли, чтобы помочь мне выбраться отсюда?
– Не совсем так, Марти. Это я притащил тебя сюда. Я сделал это, чтобы устроить себе небольшое развлечение.
Лейси почувствовала, как кровь закипела в ее жилах. Она представила себе стоящую в темноте, напуганную до смерти, ничего не понимающую Белинду и маньяка, говорящего с ней ровным, невозмутимым голосом проповедника.
– Говори, что тебе надо, вонючий ублюдок! – крикнула она.
Наступила пауза. Лейси явно застала Марлина врасплох своим вопросом, поскольку он ожидал от нее совсем другого – мольбы о пощаде, слез.
– Чего молчишь, подонок долбаный? – снова заорала Лейси. – Давай, выкладывай, что тебе нужно. Или ты так испугался, что не решаешься даже поговорить со мной?
Она услышала, как Марлин с шумом втянул в себя воздух. Затем он заговорил, не так невозмутимо, как до этого, но все же достаточно спокойно:
– Ты быстро сюда добралась. Я думал, будешь тыкаться в разные стороны, искать выход, но ты не стала этого делать. Ты посмотрела вниз, увидела бечевку и пошла прямо по ней.
– А зачем она нужна, эта чертова бечевка? Это что, просто глупая шутка? Или единственная глупая шутка природы в этом дурацком месте – ты, Марлин?
Дыхание его участилось, она отчетливо слышала это. В том, как он вдыхал и выдыхал воздух, чувствовалась злость, и это обрадовало ее. Лейси сознательно дразнила и подхлестывала Джоунса. Пусть Сэвич потом отругает ее, пусть все потом ругают ее как хотят, не важно. Она должна была довести его до белого каления, одержать над ним верх, а потом уничтожить.
– Ну так что, грязный маленький извращенец? Зачем тебе весь этот спектакль? Чтобы подхлестнуть твое гнусное воображение, пощекотать твои долбаные нервишки?
57 
