42 
Троица удалилась. Артур дрожащей рукой взял пакет с фотографиями и достал первую попавшуюся. От увиденного ему стало совсем плохо. Как мог быстро, он засунул фотографию на место, а пакет в книгу. Стараясь перебороть дурноту, он поднялся и, подойдя к раковине, умылся холодной водой. Это помогло мало. В палату заглянула Наталья Игоревна.
– Готов давление мерять? – спросила она, но, увидев бледное, с остановившимися глазами, лицо Артура, заволновалась. – Артур, тебе плохо?
– Ничего, – стараясь говорить, как можно тверже ответил Артур. – Это голова закружилась. Я резко встал.
– Давай я тебе лечь помогу. Сейчас я Артура Николаевича позову.
– Не надо, – у Артура язык стал деревянным, и всё плыло перед глазами.
Она поспешно вышла. Когда она вернулась через несколько минут с Артуром Николаевичем, Артура уже так трясло, что зуб на зуб не попадал.
– Тезка, что случилось?
– Не знаю… – с трудом прошептал Артур.
– Артур! Артур, смотри сюда! – Артур Николаевич щелкнул пальцами. – Попробуй сконцентрироваться! Что произошло?
– Не знаю… – всё провалилось в темноту.
Когда он пришел в себя, Артура Николаевича в палате не было. Наталья Игоревна сидела рядом с его кроватью и читала книгу. Артур сел. Голова была тяжелая, но уже не мутило и не трясло.
– Проснулся? – откладывая книгу, спросила Наталья Игоревна.
– Да. Который час?
– Половина первого. Сейчас я позову Артура Николаевича.
– Зачем? – удивился Артур.
– Он так просил. Тебе что-нибудь нужно?
– Пить хочется.
Она налила в стакан сока и подала ему, а сама вышла. Артур Николаевич пришел довольно быстро. Он проверил какие-то рефлексы и, по-видимому, оставшись доволен, сел рядом с кроватью.
– Ну, что, тезка, потолкуем? – спросил он.
– О чем?
– О том, что с тобой произошло. Только не пой свою песню «не знаю и не помню». Что сегодня случилось?
– Я резко встал, и у меня закружилась голова.
– И всё?
– Всё, – Артур отвел глаза.
– И гостей у тебя никаких не было?
– Были. При чем здесь гости?
– Вот и я хочу узнать при чем. Ты – не мальчик маленький и, насколько я могу судить, парень умный. Говорить я с тобой буду, как со взрослым. Пока ты пять дней бредил, я время от времени очень внимательно слушал твой бред. Ты уговаривал тебя отпустить, отказывался пить чай и после этого что-то делать. Почему тебя мутит от чая, мне теперь ясно. Остается выяснить вторую часть. Чего ты не хотел делать? Связано это, скорее всего, с теми, кто к тебе приходил вечером. Тебе снова резко стало плохо. Итак? – он выжидающе замолчал.
– Я ничего не скажу, – Артур покачал головой. – Я не знаю, что говорить.
– Знаешь, милый. Может быть, и не всё полностью, но ты помнишь, что с тобой было. Ты этого боишься. Так что же было? И ещё, из некоторых твоих реплик, я могу сделать вывод, что это как-то связано с женщинами.
Артур упрямо молчал. Он сидел, опершись о подушку спиной, слегка запрокинув голову и прикрыв глаза. Артур Николаевич немного подождал и продолжил:
– Скажи хотя бы, чего ты боишься? В конце концов, Артур, если у нас с тобой ничего не выйдет, я вынужден буду, после выписки отсюда, дать тебе направление к психиатру. Тебе этого хочется?
– Нет.
– Тогда давай так, если ты не можешь сам всего рассказать, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать. Я обещаю тебе, что ни одного слова из нашего разговора не узнает никто, даже родители.
– Хорошо, – Артур тяжело вздохнул.
– Ты когда-нибудь был с женщиной?
– Был. Родители знают, – он заставил себя открыть глаза.
– И как давно ты впервые попробовал?
– Мне ещё четырнадцать было. В лагере с вожатой, – Артур не врал. К своим семнадцати годам он уже три года не был девственником.
– Рановато, конечно, но не смертельно. А потом?
– И потом. У меня с этим проблем не было.
– Это были твои ровесницы?
– Нет. Один раз только была девушка на год старше меня, а так лет на пять.
– Та девочка, которая к тебе приходит…
– Лена. У меня с ней ничего не было. Я давно с ней встречаюсь, мы из одного класса, но, кроме того, что мы иногда целуемся… Она слишком… как бы это сказать… – Артур замялся. – Ей ещё рано… И у меня никогда не было девочек.
– Тебе не рано, а ей рано, – Артур Николаевич усмехнулся.
– Она, кстати тоже знает, что я не мальчик.
– Это ваши проблемы. Скажи ещё такую вещь, для тебя секс ассоциируется с чем-то грязным и отвратительным?
42 
