Лёгкий, ненавязчивый романчик 
49 
Его слезы и пот, смешанные с чернилами. Сожгут… Четыре дня назад он весь покрылся сыпью, точно обгорел на солнце. Агустин задрожал, начал кашлять.
Гиаберто тут же вскочил на ноги.
— Не пугай мальчика, Андрео. Он еще не совсем поправился. Андрее с силой хлопнул рукой по спинке тяжелого кресла. Громкий звук раздался так неожиданно, что Агустин перестал кашлять и попытался взять себя в руки.
— Мальчик должен понять. Мы, Грихальва, не можем допустить, чтобы в наших рядах были Неоссо Иррадос. Он должен понять, что такое порядок, или он исчезнет из нашего клана. Мы подчиняемся. Мы служим. И за это получаем награду.
Точно так же девушкам Грихальва говорили, что они получат Одаренных сыновей, а лишенным Дара иллюстраторам обещали безопасность, жену и богатство Палассо. Элейна часто повторяла, что чувствует себя так, будто попала в западню. Агустин начал понимать, что она имела в виду.
— Агустин, — продолжал Андрео, — ты хочешь нам что-нибудь сказать?
"Я не желаю быть иллюстратором”. Агустин открыл рот, но не смог произнести этих слов. Он не вынесет их гнева, ненависти, брани. Он не в силах выступить против них.
— Я буду слушаться, — робко промолвил Агустин. Он ведь совсем один, он может только подчиниться им. Они его пугают. Они сильнее. Матра Дольча! Как противно все время бояться!
Андрее кивнул с довольным видом.
— Ты хороший мальчик, и ты станешь хорошим художником. Ты станешь служить семье, и наградой тебе будет процветание Грихальва. Ты понял?
— К-как же можно называть это Даром? — пролепетал Агустин. — Почему мы умираем такими молодыми? И такой ужасной смертью? Почему мы не имеем права на детей? Почему вы не в состоянии это изменить?
Андрее ласково улыбнулся, но Агустина его улыбка почему-то напугала.
— Могущество, которым мы обладаем, забирает у наших тел силу. Бесплодие и смерть, какими бы ужасными они ни казались, — цена, которую мы платим за свою магическую силу, меннино. Никогда не забывай этого.
«Как будто это можно забыть!»
— Нас совсем мало, — задумчиво продолжал Андрее, — а сделать нужно так много. Одаренных иллюстраторов осталось меньше двух дюжин.
И неудивительно, что Одаренные умирают молодыми. Ведь они используют для заклинаний собственную кровь, совсем как древние язычники Тза'аба, слуги Аль-Фансихирро, которые самым настоящим образом убивали себя, чтобы своей собственной кровью, смешанной с чернилами, написать священную книгу Кита'аб. Язычники Тза'аба, чья кровь, благодаря его родственникам чи'патрос, течет и в его, Агустина, жилах.
— Все не так просто, как кажется, — сказал он наконец и был вознагражден благосклонной улыбкой Андрее.
— Ты уже кое-чему научился, — похвалил его Андрее. — Вьехос Фратос, давайте вернемся к работе.
Иллюстраторы задвигались, зашевелились, и в этот момент в дверь кто-то громко постучал. Все тут же замерли на своих местах. Молодой Дамиано подскочил к двери, чуть-чуть приоткрыл ее. Потом с изумлением отступил в сторону.
— Ваша светлость! — Он сделал несколько шагов назад и поспешил поклониться.
Агустин и не подозревал, что Андрее умеет так быстро двигаться. Верховный иллюстратор бросился вперед и тоже поклонился еще до того, как Великий герцог Ренайо оказался в комнате. Но он не смог помешать правителю войти в святая святых семьи Грихальва. Иллюстраторы поднялись — все, кроме Тосио и Никойо.
Великий герцог был явно раздражен, казалось, он совершенно не понимает, что ему нельзя здесь находиться.
— Андрее, я спешу! — Он быстро обежал взглядом помещение, собравшихся Грихальва, дольше всего задержался на Агустине, который весь сжался в надежде стать незаметным. Агустин еще ни разу не видел Великого герцога так близко: красивый, плотный мужчина, светлые волосы и тонкие черты лица свидетельствовали о гхийасском происхождении. По правде говоря, Агустин не заметил никакого сходства между Ренайо II и его знаменитыми предками до'Веррада. — Надеюсь, я могу говорить здесь открыто?
Андрее протянул руку ладонью вверх.
— Конечно, ваша светлость. Могу я предложить вам присесть?
— Нет. Я сразу перейду к делу. Я только что вернулся из Чассериайо.
Атмосфера в комнате, изменившаяся с появлением герцога Ренайо, стала еще более напряженной.
— Я разговаривал со своим сыном, Эдоардом. К моему великому изумлению, по меньшей мере третья часть фраз, которые он произнес, была осмысленной. Поэтому должен вам сказать, что ваша дочь оказывает на него хорошее влияние. Надеюсь, вы понимаете — я на его месте поступил бы иначе. Сначала мне сообщили, что мой сын выбрал старшую из сестер, вдову, что, с моей точки зрения, совершенно правильно, к тому же она и более привлекательна. Впрочем, другая девушка тоже очень красива, хотя и слишком юна. В соответствии с традицией принято отдавать предпочтение более зрелым женщинам. Но пусть все остается как есть. Меня вполне устраивает такое решение. Майрия всегда говорила: “Эдоарду нужна сильная женщина”. Несмотря на мои опасения, все вышло как нельзя лучше.
49 
