Последние отзывы

  82  

— Конечно, нынешние муалимы больше не уча г живописи, как делали это раньше.

— Муалимы? — Элейна удивленно замолчала, а потом хмыкнула. — Ах, да, так называли учителей.., ну, кажется, лет пятьдесят назад.

Нахальная девчонка!

— Сейчас учат не так старательно, как во времена моего дет… — Он едва не проговорился. — Как в те дни, когда Грихальва еще добивались соответствующего их талантам положения после нерро лингвы. Но я заметил, что, получив признание в Тайра-Вирте, живописцы Грихальва несколько обленились.

Элейна как-то странно на него взглянула и отвернулась, чтобы посмотреть на принцессу Аласаис.

— Да, и Вьехос Фратос становятся более самодовольными и высокомерными, когда речь заходит о Даре.

— А тебе, оказывается, кое-что известно про Вьехос Фратос.

— Бабушка Лейла многому меня научила. Надо же! Оказывается, Лейла не очень дорожила семейными секретами!

— Я понимаю, она рассказала мне вещи, о существовании которых простому художнику знать не следует, — осторожно добавила Элейна.

Это предупреждение? Или приглашение?

— В таком случае, надеюсь, тебя не нужно предупреждать, что тайны рода Грихальва должны оставаться тайнами.

— И мне прекрасно известно почему… Хотя складывается впечатление, что кое-кому — да и всей нашей семье — удалось как следует разбогатеть за чужой счет.

— Элейна, если б ты родилась дочерью бедняка, у тебя не было бы твоего таланта. Матра оказывает нам Свое благорасположение таким способом.

— Но ведь в Академии есть немало молодых людей из семей, не имеющих никакого отношения к искусству. Почему же вы утверждаете, что нам оказана честь, что мы особенные?

— Давай предположим, эстудо, что ты появилась на свет в таком доме.

Он обвел рукой комнату, в которой они находились: простор, высокие потолки, украшенные небесно-голубыми медальонами, над окнами и дверями застыли крошечные, пухлые херувимчики с вознесенными к губам трубами. Обои, конечно, нужно заменить — Сарио уже тошнит от пасторальных пейзажей с очаровательными пастушками в костюмах, расшитых золотом. Работа выполнена просто великолепно, а вот композиция оставляет желать лучшего. Необходимо заново убрать эту комнату — в более сдержанном, строгом фризмаркском стиле.

Элейна смотрела на обои с выражением ужаса на лице и одновременно с едва сдерживаемым смехом. Сарио вынул из ее руки карандаш.

— Ты смогла бы получить это? — спросил он.

— Нет, — нехотя призналась она. — Девушек в Академию не принимают, по крайней мере в Мейа-Суэрте. Но во Фризмарке…

— Эйха! Мы же не во Фризмарке! Пожалуйста, доделай то, что ты начала.

— Хорошо, мастер Сарио.

Совсем не простая ученица — это уж точно! Но ученица, с которой легко, не добьется серьезных результатов и не сделает того, что он намерен от нее получить. А вот Элейна Грихальва в определенном смысле станет еще одним шедевром в ряду его выдающихся работ.

Он наблюдал, как она заканчивает рисунок. Аласаис оживала под ее руками. Да, это превосходно!

Вошел один из придворных и объявил о появлении Великого герцога. Ренайо, несмотря на свои многочисленные недостатки, не любил помпы. Когда он передвигался по Палассо, его сопровождал минимум придворных, в отличие от, скажем, прежнего.., как его звали? Кто из Великих герцогов не вставал с постели до тех пор, пока дюжина советников, придворных и слуг не окружала его, ловя каждое слово и приказание? Впрочем.., какое это имеет значение? Важно лишь, что Ренайо нанес визит вежливости принцессе Аласаис.

Сарио отпустил Элейну, и та, забрав эскизы, мгновенно скрылась за дверью. А сам он подошел к Аласаис, которая вежливо поприветствовала Великого герцога, но не поднялась с места, лишь позволила ему склониться над своей рукой, словно оказав милость одному из придворных.

— Ваше высочество. — Ренайо сел в кресло, принесенное для него слугой. Он обратился к ней на гхийасском, выученном благодаря матери. — Я рад, что вы одна и мы сможем поговорить наедине. — Он поднял голову и многозначительно посмотрел на Сарио; тот нахально ему улыбнулся.

— Вы можете говорить совершенно спокойно, ваша светлость. Мастер Сарио спас меня от… — она чуть содрогнулась, а Сарио восхитился тем, как умело Аласаис воспроизводит его уроки, — .этих негодяев, захвативших меня и.., моих дорогих маму и папу… — Она замолчала, словно была не в силах продолжать.

  82