очень нудно 
86 
Агустин никогда не слышал, чтобы его дядя говорил с такой страстью и в то же время с таким прагматизмом. До сих пор Агустину казалось, что Гиаберто выступал лишь в качестве рупора своей властной сестры.
— Надеюсь, вы не думаете, что толпа способна все уничтожить? — испуганно спросил молодой Дамиано.
— Никойо стал калекой из-за жестокости толпы, — напомнил старый Тосио, его скрюченные пальцы нервно поглаживали трость. — Матра эй Фильхо! Я рад, что уже стар. Новые идеи, разговоры о Парламенте и о том, что подмастерья должны иметь право голоса… Эйха! Ничего хорошего из этого не выйдет. Ничего хорошего. Вы же слышали о том, что произошло в Таглисе и Гхийасе, когда короли вовремя не расправились с вышедшей из-под контроля чернью?
— Замолчи, Тосио. — Гиаберто властно поднял руку. — К лучшему или к худшему, но мы здесь. А поскольку на улицу выходить небезопасно, нам нужно найти способ связаться…
— .с Элейной, — неожиданно прервал его Агустин. Все тотчас посмотрели на него. Проглотив слезы, он подошел к столу. Тяжелая, темная столешница, вокруг которой в течение многих лет собирались на Совет иллюстраторы, помогла ему успокоиться. — Когда Элейна находилась в Чассериайо, она послала мне изображение одной из комнат, и я отправлял ей письма…
Тут все разом заговорили.
Агустин сжал руки, он уже жалел, что открыл рот.
Наконец голос Гиаберто перекрыл шум:
— Что ты делал? Агустин робко улыбнулся.
— Я немного почитал Фолио, раньше времени. Грихальва не раз так поступали. Я не понимаю, почему мне следовало ждать, пока вы меня научите. И… — Он заторопился, потому что иллюстраторы с угрозой смотрели на него. — Элейна в Палассо.
— Но она не обладает Даром. Если б только мы были уверены, что Сарио сейчас в Палассо, если бы нам удалось переговорить с ним…
Они снова принялись спорить — пустая трата сил и времени. Агустин шагнул в сторону, а потом повернулся и ушел. Никто не обратил на это внимания. Однако Кабрал встречался с доном Рохарио, а дон Рохарио имеет какое-то отношение к либертистам. Он определенно может связаться с теми, кто находится в Палассо, окруженном" баррикадами. Агустин не сомневался, что Рохарио доставит первое письмо Элейне — ведь он много думал о предложении Элейны говорить через два начертанных кровью рисунка. Такая возможность существует. Когда Агустин вышел во двор, тишину прорезал истошный вопль.
— Эй! Эй! Матра эй Фильхо! Быстрее сюда! — звала на помощь одна из служанок.
Агустин побежал, его легкие горели, он задыхался, но первым оказался в большом зале, откуда доносились крики. Вскоре появились его мать, старый Дэво, другие слуги, а потом и иллюстраторы — все они столпились у него за спиной.
Андрее корчился в судорогах. Они начались совершенно неожиданно. Верховный иллюстратор дергался, его широко раскрытые глаза бессмысленно уставились в пустоту. Изо рта показалась пена. Кровь брызнула из носа. Руки и ноги спазматически колотили в стену — в результате он скатился с постели и тяжело рухнул на пол.
Агустин бросился вперед. Служанка в ужасе присела в углу. Агустин схватил Андрее за плечо и с усилием перевернул его на спину. Кровь запачкала подбородок Верховного иллюстратора, густая красная струя стекала по шее. Зрачки закатились.
— Матра! — прошептал Агустин, не в силах оторвать взгляд от Андрее.
— Отойди от него! — закричала Диониса. Сквозь туман Агустин почувствовал, как ее руки схватили его и оттащили в сторону от истекающего кровью тела Андрее Грихальвы.
— Да защитят нас Матра эй Фильхо, — прошептал Гиаберто. — Он мертв.
Глава 79
Рохарио никогда не видел Совета, который проходил бы так беспорядочно. Советники его отца всегда говорили только после того, как к ним обращались, и крайне редко высказывали мысли, с которыми Великий герцог мог бы не согласиться. Именно по этой причине Рохарио находил заседания -Совета невыносимо однообразными.
Второе официальное собрание либертистов никак нельзя было назвать скучным.
— Я заявляю, что мы должны объявить себя Парламентом и плевать на тех, кто уповает на разрешение Великого герцога! — выкрикнул молодой подмастерье из гильдии каменщиков, старейшей среди всех строительных гильдий.
— Сядь, юноша! Маэссо Торрехон еще не закончил. Мы будем выступать по очереди. Или еще раз напомнить всем 6 правилах, принятых нашим собранием?
86 
