14 
Впрочем, большая часть хозяйственных хлопот наверняка оставалась скрыта от глаз: справа, начинаясь от дома, к дальней стене тянулись жердяные сараи, в которых кто-то мычал, ржал, хрюкал, стучал и позвякивал, слева стояли стена к стене несколько амбаров, срубленных из бревнышек всего в голову толщиной, причем каждый имел прочную дверь с наружной железной пластиной поперек створки. За амбарами виднелся стог сена высотой с трехэтажный дом. Мало того — каждая из хозяйственных построек имела чердак, и из каждого чердака тоже выпирало плотно набитое сено.
Впрочем, Андрея больше всего заинтересовало, естественно, оружие. Он сбежал по лестнице, двинулся через двор к дальней стене и…
— Вика? — Он остановился, глядя на девицу в длинном платье, подвязанном красным пояском под самой грудью, и в платочке, из-под которого свисала чуть ниже лопаток коса с атласным бантиком. Розовые щеки с ямочками, те же тонкие губы, те же глаза и вздернутый остренький нос. Он повысил голос: — Вика?
На этот раз величаво ступающая с коромыслом на плечах девушка повернула к нему голову, смущенно улыбнулась:
— Меня кличешь, Андрей Васильевич?
— Ты кто?
— Варвара я, Андрей Васильевич, — остановилась та. — Старого Трощенка дочь, нешто не признали?
— Считай, что признал… — Зверев перевел взгляд на деревянные ведра, и его осенила мудрая мысль: — Ну-ка, поставь!
— Зачем тебе, Андрей Васильич? Никак, напиться желаешь? Так вода — она колодезная. А ты, сказывали, недужил изрядно…
Тем не менее, коромысло Варвара опустила, положив поверх ведер, и смущенно потупила глаза. Андрей убрал коромысло в сторону, подождал, пока вода успокоится, и наклонился над одной из бадеек. Не зеркало, конечно — но уж получше узенького клинка.
Из темной воды на него глянуло почти знакомое лицо. Разве только чуть попухлее, и волосы длинноваты. Отросли, что ли, за время наркоза? Тело тоже показалось не совсем знакомым. Вроде и не жирное — живота он у себя нынешнего не отметил, — а все равно крупноватое.
Зверев решительно расстегнул ферязь, сунул ее девушке, содрал с себя рубаху, снова склонился над водой.
Зрелище открылось весьма неплохое. Чертовски неплохое. Не Шварценеггер, конечно, но мышцы вырисовывались весьма рельефные. Витя Стеблов с параллельного класса уже год культуризмом занимался — так он даже близко к такой картинке не подошел, хотя и любил выпендриться, в одной футболочке после физкультуры но этажам пройтись — как бы жарко ему, вот и не одевается. Да, такое и вправду только во сне привидеться может.
И тут Андрея посетила еще одна мысль, на этот раз шальная. Он решительно поднял бадью и опрокинул себе на голову.
— Ой-ё-о… — От неожиданного ледяного холода на миг перехватило дыхание. Кожа мгновенно покрылась мелкими мурашками, плечи свело. Мерзкий холодный ручеек заструился со спины в штаны.
— Да ты что же, барчук?!! — с крыльца с дробным топотом слетел Пахом Белый, накинул ему на плечи опашень. — Что же ты творишь?! В горячке еще вчерась метался, а ныне уж, не помолясь, без парилки, под воду холодную лезешь! А ты, дура, чего смотришь?! Плетей на конюшне давно не пробовала? От, боярыня тебя вдосталь накормит!
— А я? — растерялась Варя. — Я чё? Я…
— Порты сухие тащи, дура! Белье за домом сохнет. Неси, пока не заметил никто…
Дядька, обняв Андрея поверх овчинного опашня, потянул его вверх по ступеням, в дом, и дальше — в комнату, в которой Зверев очнулся. Здесь торопливо растер юношу внутренним мехом одежды, сбросил ее на пол, откинул с постели покрывало с кружевным краем, приподнял одеяло и чуть не насильно уложил Андрея туда:
— Что же ты, барчук?! Ну да ладно. Я быстро одежку отнесу да баню велю стопить. А как Варька порты принесет, в сухое переоденешься.
Молодой человек не ответил, переваривая неожиданные результаты эксперимента.
Он чуть не задохнулся от холода! Во сне такого не бывает. Во сне может быть просто холодно. Но уж ведро колодезной воды на голову во сне — от такого просыпаются, порой даже с криком. Если наяву спящего облить — вскочит. Да чего там сон! Сознание человек потеряет — и то его ведром воды в чувство привести можно! А тут… Как наяву!
В дверь бесшумно просочилась девушка. Втянув голову в плечи, она кинула на сундук неглаженые портки и черные шаровары, тут же выскочила наружу. Андрей поднялся, переодел нижнее белье, опоясал рубаху и снова лег в постель. Ему нужно было хорошенько подумать.
14 
