91 
– А Роберто вы об этом спрашивали?
– Нет, нет, что вы, в этом не было нужды.
– А он сам кому-нибудь об этом говорил?
– Да, я ведь вам уже сказал, Маурицио. Но только потом, когда дела его стали совсем плохи.
– И что дальше?
Граф снова уставился на свои руки, задумчиво отмеряя пальцами правой ничтожный размер шариков, которые убили его сына, разом перечеркнув его жизнь. Наконец он поднял взгляд:
– И тогда я принял единственно приемлемое в сложившейся ситуации решение.
– Вы приняли решение? – вырвалось у Брунетти прежде, чем он смог сдержаться.
– Да.
Сначала Брунетти подумал, что граф не захочет вдаваться в подробности, но тот продолжал:
– Если бы обнаружилось, что с ним на самом деле, то и остальное тоже открылось бы, вы понимаете, о чем я, – то, что мы занимались нелегальными перевозками радиоактивных материалов, по сути дела, контрабандой.
– Да, да, понимаю, – кивнул Брунетти.
– Для нас это значило бы одно – позор. Разорение. Я не мог допустить, чтобы это произошло, чтобы был опозорен наш род, древний род Лоренцони. После стольких лет… Я бы даже сказал, веков…
– О да, – прошептал Брунетти.
– И когда я все обдумал и понял, что надо делать, то, не теряя времени даром, договорился обо всем с Фразетти и Маскарини.
– Чья это была идея? Я имею в виду инсценировку похищения.
Граф пренебрежительно пожал плечами, давая Брунетти понять, что это уже не важно.
– Я просто объяснил им, что от них требуется. Единственное, что меня волновало, чтобы жена ни о чем не догадалась. Я не хотел причинять ей боль. Я просто не мог допустить, чтобы она страдала. Если бы она узнала о том, что натворил Роберто, что послужило причиной его смерти… Даже не представляю, что с ней стало бы. – Он виновато посмотрел на Брунетти, а затем снова уставился на свои руки. – Но теперь, как я ни пытался ее оградить, она все знает.
– Откуда?
– Она видела нас с Маурицио.
Брунетти подумал о сгорбленной дряхлой старухе, сжимающей высохшими птичьими лапками набалдашник трости. Граф хотел оградить ее от страданий. Спасти от позора. Ну да, как же, как же.
– А как же само похищение? Почему они так и не прислали третьего письма?
– Он умер, – отвечал граф безжизненным тоном.
– Умер? Роберто?
– По крайней мере так они мне сказали.
Брунетти кивнул, будто мог вот так, с ходу, все осмыслить и, следуя за ним по извилистому пути, преисполниться сочувствием к его горю.
– И? Что дальше?
– Я приказал им пристрелить его, чтобы все подумали, что именно это послужило причиной его смерти.
И пока граф продолжал и дальше распространяться на этот счет, Брунетти, внутренне холодея, мало-помалу начинал понимать, что это за человек; насколько непоколебима была его убежденность в том, что он поступил абсолютно правильно, что именно так и следовало поступить в данной ситуации. Похоже, он искренне верил, что все его действия были правомерны и оправданны. В его голосе не прозвучало ни тени сомнения или неуверенности в себе.
– Но почему они закопали его именно на том поле, около Беллуно?
– У одного из них был маленький охотничий домик в лесу. Там они его и держали, а когда он умер, я приказал им закопать его где-нибудь поблизости. – На какое-то мгновение его сухое лицо смягчилось. – Но я приказал им вырыть неглубокую яму. И похоронить его вместе с кольцом. – Заметив, что Брунетти опешил, граф пояснил: – Чтобы его все-таки нашли. Я старался ради его матери. Рано или поздно она все равно узнала бы. Я не мог допустить, чтобы она пребывала в неведении, постоянно думая о том, жив ее мальчик или уже умер. Она бы этого не перенесла.
– Понятно, – прошептал Брунетти, уставившись на графа, будто загипнотизированный кролик. – А что Маурицио?
Граф склонил голову набок; якобы ему потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что у него был еще и племянник.
– Маурицио ни о чем не догадывался. Но когда вы снова заварили эту кашу, начали задавать все эти вопросы… он… В общем, тоже заинтересовался Роберто, обстоятельствами его похищения. Он хотел пойти в полицию, рассказать им всю правду. – Граф покачал головой, явно не одобряя такую слабохарактерность. – Но я не хотел, чтобы жена узнала. Если бы он пошел в полицию, то… она узнала бы обо всем, что на самом деле произошло, как погиб наш мальчик.
– И вы не могли этого допустить? – бесстрастно осведомился Брунетти.
91 
