LVII

Адамбергу позвонили из уголовного розыска Эвре в восемь двадцать утра, застав его в грязной забегаловке, гордо бросавшей вызов спавшим еще «Философам». Он пил кофе в компании Фруасси, поглощавшей второй завтрак. Бригадир Морен, приехавший в Клан-си сменить Грималя, нашел его тело, прошитое двумя пулями, одна из которых задела сердце. Адамберг замер с чашкой в руке и шваркнул ее на блюдце.

— А девственница? — спросил он.

— Исчезла. Судя по всему, она успела выскочить в окно дальней комнаты. Ее ищут.

Голос полицейского дрожал от слез. Грималю было сорок два года, и он всегда предпочитал подстригать изгородь, а не портить жизнь окружающим.

— А оружие? — спросил Адамберг. — Он стрелял?

— Он был в постели, комиссар, он спал. Пистолет лежал на комоде, ему даже не удалось дотянуться до него.

— Не может быть, — прошептал Адамберг. — Я же просил, чтобы охранник бодрствовал, одетый, с оружием наготове.

— Девалон на ваши просьбы положил. Он посылал нас туда после рабочего дня — не могли же мы бодрствовать всю ночь.

— Скажите своему шефу, чтобы он проваливал ко всем чертям.

— Обязательно, комиссар.

Через два часа, стиснув зубы, Адамберг в сопровождении своих помощников вошел в дом Франсины. Молодую женщину нашли — зареванная, с ободранными ногами, она пряталась на сеновале у соседей, забившись между двумя вязанками соломы. Она помнила только серый силуэт, колеблющийся, словно свечное пламя, и руку жандарма, которая вытянула ее из постели и подтолкнула в сторону дальней комнаты. Франсина уже бежала к дороге, когда раздались выстрелы.

Опустившись на колени возле головы Грима-ля, чтобы не наступить в лужу крови, комиссар положил руку на его холодный лоб. Потом набрал номер и сказал, услышав заспанный голос в трубке:

— Ариана, я знаю, что еще нет одиннадцати, но ты мне очень нужна.

— Где ты?

— В Кланси, это в Нормандии. Шмен-де-Биж, дом 4. Поторапливайся. Мы до твоего приезда ничего не будем трогать.

— Что это еще за команда? — спросил Девалон, показав на группу людей, окружившую Адамберга. — И кого вы вызвали? — добавил он, кивнув на телефон.

— Я вызвал своего судмедэксперта, майор. И я вам не советую выступать.

— Пошли вы, Адамберг. Погиб мой человек.

— Ваш человек, посланный вами же на смерть.

Адамберг взглянул на двух жандармов, сопровождавших Девалона. Всем своим видом они выражали ему одобрение.

— Охраняйте тело вашего товарища, — сказал он. — И чтобы никто до него не дотрагивался до приезда судмедэксперта.

— Не вздумайте приказывать моим бригадирам. Парижские легавые нам не указ.

— Я не из Парижа, и у вас больше нет бригадиров.

Адамберг вышел, тут же забыв о Девалоне.

— Ну, что у вас?

— Кое-что вырисовывается, — ответил Данглар. — Убийца перелезла через северную стену, прошла пятьдесят метров по траве до обветшалой кухонной подсобки.

— Трава невысокая, следов там нет.

— Следы есть на ограде — с нее упал кусок глины.

— Что еще? — Адамберг сел, облокотившись на стол.

— Она сломала замок, прошла через подсобку, потом через кухню и вошла в спальню. Тут тоже нет следов, на плитках — ни единой пылинки. Грималь вышел из задней комнаты, нападение произошло возле кровати Франсины. Судя по всему, в него выстрелили в упор.

Девалон вынужден был покинуть ферму, но он не собирался отдавать подвластную ему территорию в руки Адамберга. Меча громы и молнии, он ждал на дороге приезда судебного медика из Парижа, приняв твердое решение поручить вскрытие своему специалисту. Он видел, как резко затормозила машина перед старыми деревянными воротами. Из машины вышла женщина и повернулась к нему. Это было последнее его потрясение за день — он узнал в ней Ариану Лагард. Девалон отступил, не сказав ни слова, только молча поприветствовал ее.

— В упор, — подтвердила Ариана, — на первый взгляд между полчетвертого и полпятого утра. Выстрелы были произведены во время рукопашной схватки. Грималь даже не успел оказать сопротивление. Судя по выражению лица, он очень испугался. Зато убийца, — сказала она, присев рядом с Адамбергом, — сохраняла полное хладнокровие и не торопясь оставила свою подпись.

  109