86 
— Я граф Уолгрейв. Тот, кто поможет мне, неплохо заработает.
Крышка была тяжелая, ей удалось придерживать ее одной рукой, пока она шарила внутри.
— Прошу прощения, сэр, а нет ли с вами дамы?
Она нашла маску!
— Вообще-то есть. Вы ее ищете?
Эльф вновь опустила крышку, уловив удивление в голосе Форта. Его определенно ждет немало сюрпризов. Особенно если завязки маски перерезаны. Черт бы побрал этих шотландцев.
— Да, можно и так сказать. — Эльф узнала голос Робертса. — С ней все в порядке?
— Да, — отозвалась Эльф. — Сделайте одолжение, выпустите нас!
Однако больше всего ее волновала маска. Они обрезали левую тесемку в дюйме от края. Дрожащими руками она пыталась связать обрывок завязки с отрезанным куском, но ничего не получалось.
Безнадежно.
Может, придерживать маску рукой? Нет, это уж совсем глупо.
Дверь в любой момент может распахнуться под напором непрекращающихся ударов и впустить свет, угрожая неминуемым разоблачением!
Отшвырнув бесполезную вещицу. Эльф принялась безжалостно дергать напудренные локоны, пытаясь прикрыть ими лицо.
— В чем у вас там дело? — закричал Форт.
— Мы привели человека, чтобы отпереть замок, но кто-то воткнул в него щепку, а поскольку дверь открывается наружу, ее трудновато будет вышибить.
Эльф услышала, что Форт спускается вниз по скату.
— Где ты? — спросил он.
— Возле гроба.
Несколькими мгновениями позже она почувствовала, что он рядом. Он нежно дотронулся до ее руки.
— Я вел себя как отъявленный негодяй, Лизетт. Прими мои извинения.
Эльф взяла его за руку, проглотив подступившие к горлу слезы при мысли, что могло бы быть, окажись они другими людьми, или если бы она не разрушила воздвигнутые им стены.
— Я требовала ответа на вопросы, которые ты не хотел слышать.
Он притянул ее в почти братские объятия.
— Может, я был более чем готов к унижению.
— Не было никакого унижения. Я просто хотела помочь тебе. Прости меня.
— Конечно же, прощаю. — Он слегка покачивал ее, напомнив об их первом объятии, о его нежных руках и многом другом, чему не суждено повториться.
Никогда, никогда, погребальным эхом звучало в ее ушах.
— Ты добрая женщина, Лизетт. — Слабые голоса за дверью становились громче — еще минута, и все будет кончено. — Может, назовешь мне свое настоящее имя?
Она желала этого всей душой, но только прошептала:
— Я не смею.
Она цеплялась за малейший шанс остаться неузнанной. Кто знает, может Эльф Маллоран удастся найти путь к Форту Уору…
Сжимая в ладонях ее лицо, он словно пытался запомнить ее черты.
— Хотел бы я знать, чего ты боишься…
В этот момент дверь со скрипом распахнулась и фонарь осветил помещение. Защищаясь от резкого света. Эльф инстинктивно спрятала лицо у него на груди, но быстро поняла, что нашла замечательный выход.
— Ключ был в замке, милорд. М… мой Бог.
У Робертса едва не сорвалось миледи. Что еще ему известно? И на кого она, черт возьми, похожа?
— Подыщи что-нибудь, чтобы дама могла накинуть на себя, — властно проговорил Форт. — Ну-ка давай. Одна из твоих курток вполне подойдет.
Эльф обнаружила, что на нее напяливают бобриковую куртку, отдающую потом. Просовывая руки в чересчур длинные рукава, она опустила пониже голову с единственным желанием, чтобы воротник доходил до ушей. Когда Форт поднял ее на руки и вынес наружу, она опять спрятала лицо у него на плече.
— Я могу идти, — сказала она.
— Здесь неровная почва.
— Ты тоже босиком.
— Кажется, мне представился шанс быть безупречным, нежным рыцарем. Не лишай меня этой возможности.
Маленькая отсрочка. Еще несколько мгновений ничем не омраченной близость.
Эльф расслабилась, приникнув к его груди, пока он взбирался по шаткой лестнице и шел через полуразрушенную пивную. Несмотря на запах прокисшего пива и гниющего дерева, в свежем дуновении, овевавшем ее ноги, прикрытые только чулками, угадывалась близость реки. Осторожно повернув голову, она увидела серый рассвет, пробивавшийся через грязные разбитые стекла. Какой восхитительный вид после полного мрака!
Он вынес ее на заброшенный пустырь, окруженный сгоревшими домами.
— У тебя есть повозка? — спросил Форт.
— Да, милорд.
— А кто ты, к дьяволу, такой?
Услышав его тон, Эльф решилась потихоньку выглянуть и зажмурилась от ужаса. Они додумались притащить ее собственный фаэтон, на котором она обычно разъезжала по городу с лакеем на запятках. Сверкающий синим лаком и бело-золотой отделкой, он меньше всего похож на рядовое средство передвижения. Так же как и Бьянку, ее белую тягловую лошадку, нельзя назвать заурядной.
86 
