очень нудно 
60 
Крессида поняла, что никогда и никому не сможет рассказать остальное.
Все еще стоя на колене, он взял ее за руки.
– Сожалеешь?
– Нет. А ты?
Он встал и поднял ее на ноги.
– Когда женщина делает мужчине такой дар, сожаления быть не может. – Он поцеловал ее руки. – Я считаю, что последние дни были чудесным подарком, Крессида. Стоит ли говорить, что я всегда к твоим услугам?..
Сердце Крессиды затрепетало. Но она не хотела показать своей радости.
– Перчатки, – сказала она, ухватившись за предлог переменить тему.
Девушка повернулась и снова стала рыться в саквояже, дольше чем нужно разыскивая летние кружевные перчатки. Наконец она их надела, но не могла поднять взгляд, пока не почувствовала, что сможет улыбнуться.
– И если я, что маловероятно, когда-нибудь понадоблюсь вам, милорд, я всегда к вашим услугам.
– Думаю, что раз в год буду навещать тебя, чтобы услышать, как ты называешь меня Трис Трегеллоус.
Она молила небо о том, чтобы ему хватило ума не делать этого.
– Тогда, Трис Трегеллоус, пожалуйста, верните меня в мой дом.
Он предложил ей руку, и Крессида, как приличная леди, положила на нее свою руку в перчатке.
– Ты кое-что забыла.
Она обернулась.
– О, мой саквояж!
– Нет, завтрак.
О, она не сможет сидеть с ним и спокойно завтракать.
– Спасибо, я не голодна.
Через секунду он сказал:
– Я прикажу, чтобы тебе собрали еду в дорогу. Но мне нужно идти и распорядиться насчет экипажа.
Трис посмотрел на нее, как будто хотел сказать что-то еще, но затем повернулся и вышел из комнаты.
Крессида неподвижно постояла у двери из красного дерева, как будто ожидая чего-то, потом резко отвернулась. Она подошла к окну, чтобы посмотреть на очаровательный сад. Если бы только «Ночная охота» была домом простого человека и они могли бы вместе жить здесь всегда! Как это было бы замечательно!
Но владелец этого дома, на ее беду, не был обыкновенным человеком. Он жил в соответствии со своим положением и не представлял другой жизни. Его отец был сыном герцога, и он сам унаследовал титул герцога.
«Ночная охота» была площадкой для игр, как и дворец Марии Антуанетты, как и дом Крофтона. И она не должна забывать, что Сент-Рейвен проводит здесь время в развлечениях. Более спокойных и изысканных, чем у Крофтона, но тех же по духу – она была уверена в этом.
Она влюбилась в Триса Трегеллоуса, но он признал, что это его прошлое. Его настоящее и будущее – жизнь герцога Сент-Рейвена – великого лорда, великого донжуана.
Крессида задумалась о своем будущем и решила, что для нее Трис навсегда останется высокопоставленным герцогом.
Сколько стоят эти. драгоценности? Достаточно ли этих денег для приличной жизни?
Если удастся вернуть семейные драгоценности, то все будет зависеть от ее матери и отца – они должны будут решить, где жить и как. Возможно, это будет дом в Дормер-Клоуз, если она вернется туда. Она нужна родителям. Может быть, семья переедет жить в Лондон? Но там она может в самый непредсказуемый момент наткнуться на Сент-Рейвена. Она поежилась, представив их встречу на светской вечеринке.
Нет, в Мэтлоке она будет в безопасности. А вдруг он последует за ней туда и попробует убедить ее стать его любовницей?
Крессида облизнула губы и взмолилась о том, чтобы он не сделал этого. Потому что не была уверена в своем отказе. Может, ей нужно скрыться под вымышленным именем?
Она отвернулась от окна и покачала головой. Это бессмысленно, если только она не собирается уехать на край земли, как сэр Джон Мэндевилл. Если герцог Сент-Рейвен захочет найти ее, то он найдет везде. Надежда на это жила в ее сердце.
Ее маскарадный костюм, аккуратно сложенный, лежал на стуле. Не в силах удержаться, Крессида взяла синюю чадру и положила ее на дно саквояжа.
Прошлая ночь не была благоразумной, но она не променяла бы ее на все сокровища Индии.
Слуга Гарри пришел и доложил, что карета готова. Крессида последовала за ним, думая, что Сент-Рейвен собирается попрощаться с ней в холле. Возможно, так будет лучше. Меньше искушения, чем в спальне.
Однако когда она спустилась, в холле было пусто. Через открытую входную дверь была видна ничем не примечательная карета, запряженная четверкой лошадей. Крессида вышла с высоко поднятой головой, сдерживая слезы. Неужели он даже не попрощается с ней? Неужели время, проведенное вместе, так мало значило для него?
Она подняла подбородок и пошла по гравию к карете, дверца которой была открыта. Теперь ей хотелось поскорее уехать. Она подала руку кучеру, встала на ступеньку, затем замерла и посмотрела на него.
60 
