Глава 22. Сходняк

Старому "положенцу" все-таки пришлось на время покинуть свою лесную крепость. Обстановка в городе была сложной, накаленной, но когда главные воротилы воровского сообщества решили провести выездное совещание именно в его владениях, Базулю ничего иного не осталось как взять под козырек и в сопровождении многочисленной охраны приехать в находившийся под "крышей" Чингиза ресторан "Малибу", получивший свое название от сокращенных фамилий владельцев – Малькова и Бутырина.

Заведение отличалось солидностью и претензией на колониальный шик. Оно было отделано ценными породами дерева, привезенными из Южной Америки. На стенах ресторана висели маски африканских колдунов, рога, луки, копья, щиты из буйволовой кожи и колчаны со стрелами, в огромных аквариумах плескались экзотические виды рыб вплоть до кровожадных пираний, в позолоченных клетках орали собранные со всего света разнокалиберные попугаи, а среди официанток, одетых лишь в легкие юбочки из какой-то травы и лифчики, представляющие собой два больших цветка на сосках, преобладали мулатки и негритянки – не зарубежные, доморощенные, благо наши женщины в эпоху всеобщего интернационализма спали не только с грузинами и чеченцами, но и с представителями порабощенных капиталистами народов Черного континента. "Малибу" считался рестораном для элиты, а потому цены в нем были просто умопомрачительными. Особенно "новых" русских и старых чиновников-взяточников привлекало то, что после определенной дозы горячительного можно было запросто взять под локоток приглянувшуюся официантку или стриптизершу и удалиться в номера; ненадолго – час жаркой "африканской" любви в "Малибу" стоил пятьсот баксов, что даже для тугих лопатников новоявленных нуворишей оказывалось весьма накладно.

На время "съезда" воров "в законе" ресторан для обычных посетителей был закрыт; как гласила вывеска на дверях, в связи с санитарным днем. Машины прибывающих перед парадным "Малибу" не останавливались.

С проулка они въезжали в закрытый хоздвор ресторана, где их уже ждала многочисленная охрана. Базуль зло покривился, увидев среди встречающих Чингиза. Но в день общего сбора воровских заправил было объявлено всеобщее перемирие, а потому "положенец" сухо кивнул ему и направился к неприметной двери, которая вела на второй этаж ресторана, в банкетный зал, где уже накрыли столы. На первом этаже, демонстративно раздвинув тяжелые, шитые золотой нитью портьеры, работали мойщики окон, полотеры, декораторы и прочие разнорабочие – показуха для особо любопытных и соответствующих органов, не оставляющих "Малибу" без присмотра.

Базуль приехал как раз вовремя – почти все приглашенные оказались в сборе. Его поприветствовали достаточно тепло и дружелюбно – среди собравшихся были в основном его старые кореша, воровская элита, и всего лишь четверо недавно "коронованных" на воров "в законе", из новой волны, не соблюдающей блатные традиции. Эти держались отдельно, будто скромничали, но Базуль знал, что каждый из них при необходимости может выставить по две-три тысячи стволов.

– Сначала поговорим о наших делах на трезвую голову, – взял слово единодушно избранный председателем сборища Малява.

Он был моложе Базуля почти на десять лет, но "положенец", обычно главенствующий на подобных толковищах, в этот раз отказался занять "королевский" трон. Ему хотелось побыть равным среди равных, чтобы лучше ощутить общий настрой, который трудно уловить, восседая в роли главного арбитра и облаивая необузданных урок, словно пес на привязи.

Все расселись вокруг длинного стола, поставленного в стороне от второго, банкетного, сверкающего под светом люстр богемским хрусталем. Малява, как и подобает по чину, занял кресло с высокой спинкой во главе сходняка.

– Главная беда, которая и собрала нас на этот сходняк, не дает нам покоя уже лет пять, – солидно начал Малява, пытаясь придать своему морщинистому лицу, запечатлевшему все мыслимые и немыслимые пороки, значимость и властность.

Был он невысокого роста, нескладный, дерганный, но за такой невзрачной внешностью скрывался один из самых жестоких и волевых на территории бывшего Союза паханов. Лучшей характеристикой его качеств был случай, когда Малява во время побега нечаянно угодил в медвежий капкан. Погоня шла по пятам, а потому он, будучи не в силах раскрыть железные зубатые челюсти, не мудрствуя лукаво, отрезал по живому два пальца на левой ноге.

  117