очень нудно 
34 
Сегодня обычная физзарядка его просто вымотала. Он никак не мог сосредоточиться на упражнениях, а потому больше энергии отдал в борьбе со своими не очень радостными мыслями, нежели с гимнастическими снарядами. Тогда старик стал под ледяной душ и торчал под ним минут десять, пока кровь в жилах не побежала с такой скоростью, что за нею не стало поспевать сердце.
Выпив на завтрак стакан горячего молока с булочкой, он часок погулял с Греем, а затем, немного поразмыслив, стал решительно переодеваться в новый костюм и ни разу не надеванные туфли. Когда уже возился с галстуком – узел все время получался какой-то кривой, однобокий – до него наконец дошло, что сегодня он забыл побриться. Поминая всех святых, старик разоблачился и, поменяв лезвие в безопасной бритве, полчаса скоблил щеки и подбородок с таким тщанием, будто шел не просто в город на прогулку, а по крайней мере получать орден.
Егор Павлович вышел из дому около полудня. Дождь прекратился, и серое сонное небо начало постепенно оживать, окрашиваясь в голубоватые тона, кое-где тронутые розовыми мазками пока еще прячущегося среди туч светила. Старик не захотел садиться в автобус и бодро прошагал до семнадцатой больницы шесть кварталов. Когда показались массивные чугунные ворота с литыми финтифлюшками, за которыми виднелись розово-белые корпуса, он замедлил шаг и поискал глазами. Заметив такси, припаркованное возле проходной, старик подошел к машине и с минуту разговаривал с водителем. Затем, сунув ему в руки деньги, он медленно и нерешительно зашел на территорию больницы.
В комнате для посетителей его встретила суровая медсестра. Она посмотрела на него так холодно, что старику показалось будто он приблизился к не замерзающей даже летом речной наледи.
– Вы к кому? – спросила она бесцветным голосом, глядя куда-то в сторону.
– Собственно, я… – Егор Павлович смешался.
Он позвонил в семнадцатую на следующий день после посещения Подковы. И с удовлетворением отметил, что врач "Скорой помощи" не обманул – женщину не только определили в престижную больницу, но и предоставили одну из лучших палат. Он спросил как ее зовут, и когда по телефону назвали фамилию, старик едва не уронил от изумления трубку. Не сформировавшиеся воспоминания, не дававшие ему спать ночью, вдруг приобрели совершенно конкретные очертания: больная женщина-торговка оказалась женой некогда широко известного киноартиста Велихова. Он достаточно хорошо запомнил ее облик благодаря телевизионной передаче, которую увидел вскоре после переезда в город. Съемка велась на квартире Велихова, и Егор Павлович отметил, что киноартист болен, хотя и старался держаться бодро.
Потому когда заледеневшая в своей значимости служительница престижной больницы спросила к кому он пришел, старик заробел, словно пацан.
Егор Павлович уже выяснил, что Велихову никто не посещает. Это обстоятельство с одной стороны удивило его, а с другой – вызвало необычное волнение. Он не мог понять причину столь странного смятения, воцарившегося в его достаточно замкнутой и даже в какой-то мере ожесточившейся душе. Егор Павлович оправдывал свое состояние состраданием к больной актрисе, но с удивлением отметил, что лжет сам себе.
Тогда он постарался вообще выбросить из головы событие, случившееся на Подкове, сосредоточившись на очередном заказе. Но из этого ничего не вышло – руки и мозги никак не хотели работать в синхронном режиме.
Старик держался, словно стойкий оловянный солдатик, ровно двое суток. Третьего дня он махнул рукой на свои терзания и поступил, как обычно, честно и прямолинейно – взял и отнес передачу. Правда, имени своего не назвал. Так он носил продукты все три недели, которые Велихова провела в семнадцатой больнице. И вот сегодня Егор Павлович наконец рискнул нарушить свое инкогнито – в прошлое посещение ему сказали, что Ирину Александровну (так звали Велихову) вскоре выпишут и назвали дату. Прикинув, что женщине, видимо, надеяться не на кого, он со смятением в душе решился предложить ей свои услуги по доставке домой – заказанное им такси уже дожидалось у ворот.
– Собственно, я к Велиховой… – Егор Павлович пытался поймать ускользающий взгляд медсестры-ледышки.
– А-а… – на разрисованном под куклу Барби лице девушки мелькнула тень удивления и тут же пропала, уступив место холодной неприступности. – Вовремя…
– Извините, не понял…
– Вам нужно побеседовать с лечащим врачом.
34 
