24 
Герцог принимал в разговоре самое живейшее участие, и Бет заметила, что герцогиня умеет осадить мужа одним лишь словом или взглядом. Ни одной скучной темы не было затронуто в этой беседе, ни разу ее не прервало гнетущее молчание. Бет по заслугам оценила умение этих людей вести светские разговоры.
Наконец лакей почтительно доложил, что обед подан. Герцог предложил Бет руку, а маркиз повел к столу свою мать. Гостиную отделял от столовой короткий коридор, и этого хватило для столь же короткого разговора.
— Теперь, когда вы познакомились с маркизом, не помогло ли вам это смириться с судьбой? — с надеждой спросил герцог.
— Я смирилась с ней не более чем он сам, ваша светлость.
— Очень жаль, мисс Армитидж, — с некоторым удивлением ответил он, поймав на себе ее равнодушный взгляд. — Он мужчина, обладающий чувством собственного достоинства. Я могу диктовать ему свою волю, но не могу научить его смирению.
— Я женщина, которая тоже обладает чувством собственного достоинства, ваша светлость, — заявила Бет. — И тоже не стану смиренно принимать вашу волю.
— Хорошо, — несколько растерянно пробормотал герцог. — Но помните, Элизабет, ваша ненависть направлена против меня, а мне вы ничем повредить не сможете.
— У меня и в мыслях нет кому-нибудь причинять вред, ваша светлость! — В ее голосе слышалось отчаяние. — Я всего лишь хочу выжить.
— А вот и наша семейная столовая, — быстро сменил тему герцог, как только они оказались в большой комнате, украшенной гобеленами. Ее потолок был расписан полуобнаженными мифологическими персонажами.
Семейная столовая! За длинным столом здесь могли с легкостью поместиться человек восемь, а если учесть, что у стен стояли еще три небольших стола, в этой комнате могла разместиться семья из двадцати человек. Герцог и герцогиня заняли места на противоположных концах стола, Бет и маркиз сели напротив друг друга. Обед подавали в русском стиле: за стулом у каждого стоял лакей, а другие слуги приносили блюда и уносили пустые тарелки. Бет показалось это невероятно смешным, и только ее принципы не позволили ей громко фыркнуть.
Она предвидела, что перемен будет много, и брала с каждого блюда по небольшому кусочку, но все же к концу обеда почувствовала, что объелась. Она заметила, что маркиз ест с аппетитом, а герцог и герцогиня пропускали некоторые блюда, дожидаясь следующих. Какой, черт побери, во всем этом смысл? Создавалось впечатление, что каждого вполне устроил бы обед из двух-трех блюд, не больше.
За столом понемногу возродился прежний светский разговор, но теперь он касался политики, и его участники продемонстрировали глубокое знание международной обстановки и прекрасную осведомленность, касающуюся позиций разных партий.
Для маркиза и его родителей подобное поведение за столом, судя по всему, было привычным, испуганно подумала Бет, чувствуя, что совершенно растерялась и не знает, как себя вести. Впрочем, долго поддаваться панике ей не позволили, и она против своей воли оказалась втянута в общий разговор искусно заданными ей вопросами. Чтобы ее не заподозрили в дурных манерах, она нехотя сыграла свою роль в этом спектакле.
Несмотря на царившую в столовой атмосферу непринужденности, Бет ощущала, как стены этой комнаты давят на нее, и она почувствовала себя маленькой и беспомощной в обществе своих титулованных собеседников. Временами ей хотелось ответить на их вежливые вопросы какой-нибудь грубостью, но она сдерживалась. Грубость не проложит ей дорогу к свободе, а самое главное, она не могла допустить, чтобы слуги потом обсуждали ее поведение, утверждая, что она не умеет вести себя в приличном обществе.
Неужели ей придется принимать участие в этом ритуале каждый день до скончания века? Эта мысль сводила ее с ума.
Глава 5
Наконец герцогиня поднялась из-за стола, и Бет испытала огромное облегчение. Слуги поставили перед ними поднос с чаем, и герцогиня взмахом руки отпустила их.
— Вам было трудно, Элизабет? — сочувственно спросила Иоланта, протягивая ей чашку ароматного чая.
— Для меня это было большим испытанием. Вы всегда так странно ведете себя за столом?
— К сожалению, такова семейная традиция, — улыбнулась герцогиня.
— А как же слуги?
— Они тоже часть семьи. А что бы вы хотели? Из этого дома невозможно сбежать — за тобой тут же последует целая армия слуг. Как же можно нарушить традицию? Она прекрасна, и слуги привязаны к нам всей душой. Они считают себя посвященными и счастливы принимать участие в этом действе.
24 
