очень нудно 
66 
— Я в Партолоне, — громко произнесла Морри, пробуя эти слова на вкус. — В другом мире. — Потом девушка добавила уже тише: — Я понятия не имею о том, что делаю.
«Ты живешь своей судьбой».
— Это ты, Адсагсона? — едва слышно прошептала Морриган.
Ответа не последовало. Его не было ни в мыслях, ни в воздухе.
«Как бы мне хотелось, чтобы сейчас рядом оказался дед. Вот кто помог бы разобраться во всем, что тут происходит. Ему тоже понравилось бы, как выглядят здешние пещеры».
От этой мысли Морриган заулыбалась, но ее губы тут же начали подрагивать. Она поняла, что дед никогда не увидит не только пещер Сидеты, но и ее.
— А я так плохо с ним поступила.
Морриган всхлипнула и так затосковала по дому, что ей даже стало трудно дышать.
«Прости, дед. Извини, ба. Пожалуйста, не держите на меня зла и знайте, что я вас очень люблю и всегда буду по вам скучать».
Брина тихо мяукнула и потыкалась носом в щеку Морри. Девушка обняла большую кошку, зарылась лицом в мягкий мех и разрыдалась. Она плакала, пока не уснула.
5
Сон Морриган был мрачным и холодным. Ее окружала не прохладная темень пещеры, а ледяная давящая чернота, навевавшая мысли о погребении заживо. Девушка пыталась сказать себе, что это всего лишь сон, сейчас она очнется. Но к ней, видимо, пришел один из тех цепких ночных кошмаров, которые никак не стряхнуть, даже с началом рассвета и пробуждением.
Морриган не могла пошевелиться. Она внезапно вспомнила, как застряла в центре селенитового кристалла, не могла дышать, двинуться ни вперед, ни назад. В теперешнем сне девушка тонула в черноте, бесконечной, безжалостной.
Откуда-то из глубины выплыли голоса. Сначала послышался женский смех, тихий и язвительный. Затем кто-то произнес: «Выбери меня» — таким высокомерным тоном, что Морриган сразу стало ясно — выбора у нее никакого не было. После этого какой-то мужчина по-хозяйски, весьма заносчиво заявил: «Ты моя». Потом далекий и мягкий женский голос принялся настойчиво упрашивать ее, чтобы она была умной и сильной. Морриган едва его слышала. Спящее сознание вопило изо всех сил, что она не знает, где, черт возьми, ей проявлять свой ум, а растерянность мешает быть сильной! Потом еще один женский голос, на этот раз не такой далекий, но столь же загадочный, сказал: «Доверяй себе, дитя». Морриган сопротивлялась давящей тьме.
«Доверять себе? Как? Я не знаю этого мира, не понимаю древних богов и богинь, не умею управлять магией. Тьма давит все сильнее, словно по моей могиле катится бульдозер. Но я живая здесь, внизу! Не хороните меня!»
Сердце девушки билось так неистово, что заболела грудь. Морри не могла дышать!
Потом тьма расступилась, словно раздвинулся занавес на сцене. В проеме показалась рука и поманила. Морриган вцепилась в протянутую ладонь, и кто-то тут же вытянул ее из ямы. Она взглянула в красивое улыбающееся лицо Кайла и бросилась к нему на шею. Он обнял ее, но она заметила, что стоило ей расслабиться в его руках, как парень изменился, стал напряженным, каким-то странным. Тогда Морри отстранилась. Место юноши занял скелет. У него были синие глаза Кайла, которые печально смотрели на нее.
«Все в порядке, — произнес костяной рот. — Все мы когда-нибудь умираем».
Пронзительный крик Морриган наконец развеял сон. Она резко очнулась.
Брина лежала рядом и с интересом разглядывала ее, наклонив голову и навострив уши. Морриган села в кровати, протерла глаза, чтобы окончательно проснуться, и попыталась выбросить из головы дурной сон.
Она почти привычно, машинально провела рукой по стене пещеры и пробормотала:
— Побольше света, пожалуйста.
Кристаллы на потолке мгновенно засветились ярким огнем, окончательно прогнавшим тьму и кошмар.
Морриган ощутила голод, поняла, что ей пора наведаться в ванную, когда по ту сторону полога раздался голос Биркиты:
— Миледи, вы проснулись?
— Да! Встаю! — весело отозвалась девушка, решившая не позволить всяким глупостям и кошмару испортить ей день.
Сияющая Биркита вошла в комнату, склонилась в глубоком официальном поклоне и сказала:
— Доброе утро, Приносящая Свет.
— Доброе утро, Биркита, — с улыбкой кивнула Морриган.
Увидев знакомое лицо, которое наклонялось над ней каждое утро, Морри успокоилась и уже не так остро переживала разлуку с родными. Кстати, о разлуке… Теперь в комнате не было Брины.
66 
