62 
Гробовое молчание хранила и официальная церковь, пока не высказываясь в поддержку мятежникам и не призывая к крестовому походу против колдунов. Это было на руку революции. Наверное, верх-понтификат, глава Храма, понимал, что, какое бы решение он не принял, это переведет конфликт в плоскость религии. А сие означает, что кровь хлынет бурными потоками, ее будет не остановить, и волны восстания окрасятся в багровое…
– Больше половины материка уже наша, – сказала Визари, неприязненно глядя на карту. – Двести семьдесят городов, четырнадцать провинций. Все государства Гвидора признали нового сюзерена, но наверняка усиленно сейчас размышляют, как бы под шумок расширить свои территории и отхапать кусок пожирнее. Организовывают альянсы, подумывают, не напасть ли на Корону, где граница послабее. Ханнра колеблется, но на переговоры с Гвидором пока не пойдет. Так что все хорошо. Все просто отлично!.. – она резко повернулась. – Как думаешь, может быть, все же имело смысл императора поставить к стенке?
Сварог вздрогнул и невольно напрягся. Если она начинает сомневаться, правильно ли поступила, отправив трясущегося от страха правителя и его семью в бессрочную ссылку, значит, дело действительно щекотливое. В свое время они спорили до хрипоты. Визари доказывала, что свергнутого монарха необходимо устранить, дабы не дать оппозиции шанса использовать старичка как символ, фетиш, знамя, под которым возможно сплотить недовольных. Сварог же, памятуя о печальной славе дома Ипатьева, уверял, что это бесполезно и только усложнит дело – ведь их основному противнику, Каскаду, наплевать с высокой колокольни на то, жив гарант Империи или мертв, тогда как смерть опального самодержца, во-первых, продемонстрирует бессмысленную жестокость новой власти, а с другой, позволит выставить его мучеником, невинно убиенным агнцем… Не забывай, Щепка, – говорил Сварог, – верх-понтификат еще не высказал мнения церкви по поводу нас. Ты что, хочешь, чтобы он нас проклял за убийство человека, которого самолично помазал на царствование?
Наверное, именно этот довод склонил ее к тому, что император остался жив. Однако теперь каждый раз, когда ей предстоял непростой выбор, Визари вспоминала тот спор.
– Щепка, что случилось? – спросил Сварог.
– Вот что случилось, – она хлопнула ладонью по темному вытянутому пятну на карте.
Пятну, которое накрывало всю область Некушд, расположенную между Вардроном и побережьем, со столицей в одноименном городе – своего рода перевалочном пункте, куда стекались иммигранты со всей Короны, чтобы сесть на идущие в колонии корабли… Несколько дней назад, когда Сварог в последний раз смотрел на карту, пятно вроде бы было меньше.
– Некушд, – с ненавистью сказала Визари. – Проклятый Некушд…
…Сварог, разумеется, слышал о тамошних проблемах, но даже не предполагал, что дело может быть настолько серьезным. Некушд оставался единственным районом в этой области Короны, не перешедшим на сторону повстанцев. Пока Визари смотрела на такое безобразие сквозь пальцы, да и потому лишь, что через этот город из страны улепетывали те, кто не признавал власть магов и не мог или не хотел бороться с ней.
А теперь у Монитории, а следовательно, и лично у Щепки объявился враг. Сильный, умный, хитрый. Выбравший себе Некушд в качестве цитадели – и как выяснилось, неспроста. Пока он не был достаточно подготовлен, чтобы нанести удар, однако силы его росли с каждой новой партией иммигрантов. Каждый из страждущих покинуть Корону через Некушд, а таковых было большинство беглецов от новой власти, проходил тщательный отбор силами тамошнего отделения Каскада, и если каскадовцы полагали, что проверяемый подходит, ему делали недвусмысленное предложение: задержаться в Некушде и влиться в армию Сопротивления. Неважно, в качестве кого – к чему лежат душа и профессиональные склонности: разведчика, авиатора, писаря, уборщика. И соглашается буквально каждый третий! Таким образом таинственный противник собрал отличную команду, которая продолжает увеличиваться…
Иными словами, не так далеко от Вардрона возник и стремительно набирает мощь очаг контрреволюции.
Перекрыть ему кислород, пустить поток эвакуирующихся по другому пути невозможно: единственная в Короне железная дорога проходит аккурат через Некушд, подавляющее большинство беглецов пользуются именно ею, окольных путей нет, и закрыть ее означает создать растущую день ото дня запруду из перепуганных и обозленных людей.
62 
