очень нудно 
55 
– Ково виибат?
– А вот тебе милая девочка, – сказал Смолин, кивая на обомлевшего москвича. – Вот это нехорошее создание пыталось нас, убогих, кинуть на приличные деньги, но было разоблачено… Что ж еще с ним сделать-то?
– Ибат, канэчно! – пробасил Ашотик, надвигаясь. – Ах, какой красывый девичка, я тарчу! Сама штанышки снымеш, милая, или тэбэ памоч?
Судя по реакции, заезжий жулик никакой любви к подобным развлечениям не испытывал: он отпрыгнул к стене, вжался в нее так, словно надеялся проломить, и заорал:
– Вы что, охренели?
– Ничего-ничего, – сказал Смолин, ухмыляясь. – Мы ж не звери и в правовом государстве живем… Потом покажем тебе дорожку до РОВД, и ты там сможешь невозбранно подать заявление о том, что с тобой совершили акт мужеложства самым насильственным образом. У Ашотика все равно железная справка из «дурки», недельку там покантуется, а потом мы его выкупим, в который раз. А вот тебе придется следакам по десять раз повторять, как именно тебя ставили и что именно проделывали… Ну ладно. Соловья баснями не кормят. Давай, Ашотик, побалуй с девочкой, а мы посмотрим…
– Ва! – с большим воодушевлением воскликнул Ашотик, звучно похлопывая себя по пузу. – Хады суда, моя сладэнькая, Ашот Гамлэтович тэбя савсем не болно апрыходует…
Он ловко сцапал москвича с неожиданным для столь великанской фигуры проворством и вмиг легонько придушил, едва тот нацелился орать. Припечатал физиономией к столу, похлопал пониже спины, ласково приговаривая:
– Тэбэ понравытся, солнышко…
Его жертва, все еще тщетно пытаясь вырываться, издавала звуки, больше всего напоминавшие щенячий скулеж. Когда ситуация для некоторых ее участников – точнее, одного-единственного – исполнилась законченного драматизма, Смолин легонько хлопнул в ладоши:
– Стоп, снято, всем спасибо…
Отпустив незадачливого афериста, Ашотик напоследок еще раз ласково похлопал его по попке, хохотнул и удалился в сопровождении Шварца. Милейший был человек (без малейшей тяги к педерастии), работал шеф-поваром в армянском кафе напротив и добрым соседям охотно оказывал подобные услуги за смешные деньги – поскольку к тому же, как давно выяснилось, всю жизнь мечтал играть на сцене, да как-то не сложилось…
Смолин сел за стол и брезгливо сказал:
– Ладно, не хлюпай, чадушко. Пошутить нельзя?
Москвич, все еще легонько сотрясаясь от нешуточного испуга, таращился на него с лютой, бессильной злобой, но вякнуть хоть словечко, разумеется, опасался.
– Можно все это провернуть и по-другому, – хладнокровно продолжал Смолин. – Тебе не приходило в дурную башку, что номера купюр могли быть переписаны? Тогда процедура и вовсе становится культурнейшей, цивилизованнейшей – строчим заяву в РОВД, сдаем тебя, козла, экспертиза в два счета устанавливает, что Фабер и оба японца липовые – и светит тебе веселая статья касаемо торговли заведомыми фальшаками. А учитывая, что казацкая шашечка настоящая, приплюсовывается еще и торговля холодным оружием. Чистейшее дело получится, согласись. Вряд ли у тебя найдутся бабки высвистывать столичных звезд вроде Резака и Падлы, так что куковать тебе, придурок, на сибирской зоне от звонка до звонка… Мы люди не злые, мы тебе обязательно дачку пошлем с пряниками и вазелином – у нас на зонах любят из московских Манек делать…
Он закурил, спокойно пуская кольца к потолку. Посмотрел на окончательно растоптанного оппонента и сказал почти равнодушно:
– Ладно, делу время, а потехе час… Выкладывай бабки, ублюдок, и сматывайся. Твое счастье, что некогда с тобой разбираться по полной, да и руки пачкать неохота… И запомни себе намертво, придурок жизни, что дикарей в Сибири не водится. Здесь тебя самого разведут, пискнуть не успеешь…
Еще не веря, что так легко отделался, незадачливый обладатель блестящих бусиков принялся выкладывать деньги на стол – а когда он закончил, недоверчивый Кот Ученый подошел и вывернул ему карманы.
– Пшел вон, – сказал Смолин.
– А…
– Вещички тебе? – ласково улыбнулся Смолин. – Ах ты ж сука наглая… Вали отсюда, пидер непроткнутый, пока я сердиться не начал всерьез! Ну?
– Салфет вашей милости, – сказал с грациозным поклоном Кот Ученый, распахивая настежь ведущую на улицу дверь.
И, когда парнишечка кинулся мимо него к свободе, от души влепил хорошего пинка. Москвич едва не приземлился на четыре точки, но устоял и вприпрыжку припустил за угол.
55 
